Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Гет, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Химавари Узумаки, Мицуки Орочимарович, Слэш

---

Подборка арта с новым поколением "Наруто".

[Laora]

Гет, слэш, джен, мелькает гендерсвитч.
Первое изображение в превью, остальные - нет, берегите себя)

+23

(с)

@темы: Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Джен, Гет, Сакура Харуно, Ино Яманака, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Иноджин Яманака, Химавари Узумаки, Шикадай Нара, Мицуки Орочимарович, Слэш, Саске Учиха

---

Вкус солнца.

[Laora]

Название: Вкус солнца
Автор:  Солнце Нового Мира (разрешение на размещение получено)
Пейринг/Персонажи: Мицуки/Узумаки Боруто, Сарада, Химавари, Хината
Размер: мини, 1221 слово
Жанр: повседневность, романтика
Рейтинг: PG
Дисклаймер: Права на героев и вселенную «Наруто» принадлежат М. Кишимото. Материальной выгоды не получаю.
Саммари: Восприятие играло с ним злые шутки — снег у него, видите ли, вкуса мороженого, а платье Сарады — клубничное. Вот и живи теперь с этим, Мицуки, сын Орочимару.
Примечания:

спойлер!

Синестезия – это особый способ чувственного переживания при восприятии некоторых понятий (например, дней недели, месяцев), имен, названий, символов (букв, звуков речи, нотных знаков), упорядоченных человеком явлений действительности (музыки, блюд), собственных состояний (эмоций, боли) и других подобных групп явлений («категорий»). В этом тексте используется синестезия цвет-вкус.
От автора: С Новым Годом! =)

— Белый, — пристально глядя в окно, сказал Мицуки. Но когда его закрутили в гирлянду, как в паутину, всё-таки сбился: — Вкуса ванильного мороженого. Чёрт.

Приходить в гости к Боруто под Рождество уже стало традицией. Готовила его мама вкусно и много, места в доме хватало, а лишняя пара рук ни одной хозяйке не помешает, когда надо за всем проследить и всё успеть. В этом смысле Мицуки был идеальным гостем: помогал убирать, играл с Химавари, успокаивал Боруто и сам не устраивал кавардак. Он со снисходительной улыбкой наблюдал за тем, как друзья носились по комнате, а гирлянда у них была в роли универсальной удавки. Стянув мигавший разноцветными огоньками провод с плеч, Мицуки подмигнул Химавари и поманил в угол, куда ни Боруто, ни Сарада пока не забегали.

— Умеешь вырезать снежинки? — из цветной бумаги за несколько уверенных щелчков ножницами рождались птицы, снежинки, снеговики и ёлки. Мицуки терпеливо объяснял Химавари, что нужно делать, затем давал попробовать и следил, чтобы девочка случайно не отрезала себе палец. Хотя, если быть честным, от Химавари намного меньше проблем и шума, чем от Боруто, который в преддверие семейных праздников становился совершенно неуправляемым. Компанию ему составляла Сарада, и Мицуки чувствовал себя единственным островком спокойствия в бушующем океане. — Молодец. У тебя прекрасно получается.

— Мицу-ни, а какого цвета мои волосы? — невинно спросила Химавари, медленно и аккуратно вырезая снежинку вкуса черники.

Умная девочка. Ей безумно нравилось играть «в цвета» потому что после этого она узнавала больше блюд, чем из поваренной книги.

— Как слива, — вздохнув, честно ответил Мицуки, краем глаза наблюдая за тем, как Сарада догнала-таки Боруто и повалила на кровать. Они катались по ней, точно два слепых котёнка, били друг друга подушками и верещали. У Боруто задралась майка почти до груди, а волосы Сарады напоминали воронье гнездо. Оба покраснели и запыхались, но выглядели счастливыми. — У твоей мамы волосы такого же вкуса… цвета. Только более яркие.

— А у братика? — Химавари и без бьякугана умела смотреть и видеть, и Мицуки был ей благодарен за то, что многое она предпочитала хранить в тайне. Иначе его взгляды украдкой давно перестали быть для Боруто тайной.

— Лимон.

— Такой же кислый? — хихикнула Химивари.

— Нет. Яркий. К тому же, лимоны тоже бывают сладкими… если есть их с сахаром.

Волосы у Боруто вкуса лимона в карамели. Майка — апельсиновая, а штаны сливочные. Он весь на вкус ощущался свежим и бодрым, от него могло бы сводить зубы, но Мицуки любил фрукты и не морщился, глядя даже на кислотные одежды. Шнурки вкуса мятной жвачки не самое худшее, что случалось с ним в жизни.

Это было непросто — воспринимать мир так же, как все «нормальные» люди. Отец говорил, что его перепутанные ощущения как раз вполне естественны для человека, созданного благодаря экспериментам с генами. Во время миссий цвета-вкусы почти не мешали, ведь врагу не нужно докладывать, какого вкуса его одежда. Чаще всего горчица и баклажан, очень редко рис. В переводе на человеческий это значило, что противники предпочитали надевать тёмно-коричневые или чёрные одежды. Иногда же попадались в прямом смысле белые вороны, которых было видно издалека.

А вот в быту Мицуки постоянно ловил слова за хвосты, чтобы не ляпнуть что-нибудь в духе: «это платье вкуса лосося тебя полнит», несмотря на то, что розовый правда не слишком удачный выбор для полной ЧоуЧоу. Сначала он думал, что все воспринимают цвета именно так, но потом оговорился случайно перед Боруто и с удивлением узнал, что ничего подобного. Пришлось переучиваться, но всё равно восприятие до сих пор играло с ним злые шутки — снег у него, видите ли, вкуса мороженого, а платье Сарады — клубничное.

Вот и живи теперь с этим, Мицуки, сын Орочимару.

Живи и вырезай бумажные снежинки вкуса черники.

В комнату заглянула Хината-сан, стойко пережила устроенный сыном бардак, и мягко спросила:

— Поможете мне нарезать фрукты?

Оставлять Боруто и Сараду наедине Мицуки отчего-то ужасно не хотелось, но он был идеальным гостем, поэтому вместе с Химавари ушёл на кухню. Там восхитительно пахло тушёным мясом, раменом и мандаринами.

— Братик ещё не знает, — шепнула ему Химавари на ухо.

— Отлично, — улыбнулся Мицуки, снимая душистую кожицу мандарина и складывая в отдельную миску. Из неё получится отличное украшение. — Будет сюрприз.

Он любил делать сюрпризы. На прошлое Рождество нашёл для Сарады книгу, о которой та мечтала; будто бы случайно оставлял ответы к тестам на парте; убирал за Боруто в комнате, пока тот спал после сложного раунда игрушки, и загадочно улыбался в ответ на рассказы про призраков уборки. Сегодня же он прыгнул, кажется, выше головы, совершил почти невозможное — и если всё получится, то счастливая улыбка Боруто станет самой желанной наградой.

Мицуки украдкой зевнул, дочистил мандарины и жестом фокусника превратил кожуру от него в красивые «розочки».

— Спасибо большое, — нежный голос Хинаты-сан напоминал Мицуки ручей. Тонкий и робкий, он скромно тёк извилистой тропкой меж гладких камней, не привлекая внимания, но рано или поздно превращался в могучую реку.

— Это вам спасибо, — поклонился он церемонно и глубоко, как божеству. — За то, что дали жизнь моему лучшему другу.

Смущалась Хината-сан очень трогательно: прижимала ладони к щекам цвета спелой сливы и часто-часто хлопала глазами. Но вид у неё при этом был не глупый, а естественный, такой… правильный. Боруто краснел так же.

— Пойдём, — потянула за рукав Химавари, удерживая одновременно и Мицуки, и полную миску мандаринов. — Я хочу, чтобы мы все вместе поиграли!

И они играли — сначала в прятки, загнав Сараду в шкаф, а Боруто под кровать; затем строили шалаш и валялись там с фонариками, рассказывая страшные истории и заедая их мандаринами. Чувствовать тёплый бок Боруто рядом и слушать его звенящий от восторга голос слишком хорошо, слишком прекрасно, чтобы в один момент не утратить над собой контроль.

Пока Сарада отвлеклась на картинку, что показывала ей Химавари, Мицуки прижался лбом к плечу Боруто и замер. Мгновение растянулось для него на вечность, а затем Боруто неловко пошевелился, вздохнул мандариново и спросил чуть дрожащим голосом: «Всё в порядке?»

— Да. — Мицуки прекрасно видел в темноте, потому смущение вкуса вишни на щеках лучшего друга (ли?) не было для него секретом. — Всё прекрасно.

В шалаше жарко, тесно и хорошо настолько, что когда хлопнула входная дверь и раскрасневшийся Боруто полетел встречать отца, Мицуки не сдержал разочарованного вздоха. И всё-таки сюрприз удался. Наруто Узумаки безумно занятой человек, даже в канун Рождества стопка бумаг на его столе обычно не уменьшалась. Но не в этот раз.

— Что ты сделал, чтобы он пришёл раньше? — спросила Сарада, выглядывая из комнаты. Мешать Боруто разговаривать с отцом она не могла, но посмотреть на самого Седьмого — это святое.

— Секрет, — иногда догадливость Сарады его восхищала, иногда раздражала. Мицуки приложил палец к губам и нечитаемо улыбнулся, не собираясь рассказывать, как каждую ночь последней недели приходил в резиденцию Хокаге и помогал с бумагами. Убедить Наруто принять помощь оказалась легко, достаточно было сказать: «Я хочу, чтобы на Рождество вы были с Боруто», и всё, сам Седьмой растаял и смирился с неизбежным. Он ведь тоже человек, а не идол без изъяна и пороков.

— Жаль, — совершенно искренне опечалилась Сарада. — Если бы ты и моего отца вернул домой на Рождество, я… Не знаю, что бы я сделала, но многое!

«Отдала бы мне Боруто?» — хотелось спросить Мицуки, но для таких разговоров было ещё слишком рано; и слишком сильно он дорожил их дружбой, чтобы рушить её глупой ревностью.

В комнату влетел Боруто, сияющий, яркий — волосы дыбом, глаза огромные, а шёпот жаркий и туманящий разум. Он спрашивал, будто в лихорадке: «Не клон, не клон ведь?!», а Сарада отвечала: «Дурак! Конечно, он настоящий!».

Волосы у Боруто вкуса лимона в карамели. Румянец — спелая вишня без косточек, сладкая и терпкая.

А губы вкуса солнца.

Так ли это на самом деле, Мицуки пока не знал, но не сомневался: когда-нибудь Боруто сам предложит ему попробовать.

Елочную игрушку автору в подарок можно оставить до 15.01.2017, по клику на шарик:

@темы: Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Джен, Romance, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Химавари Узумаки, Мицуки Орочимарович, PG, Слэш, Фанфикшен

---

Каким он был?

[Laora]

Название: Каким он был?
Автор:  [Noctis] (разрешение на размещение получено)
Бета:  Glololo,  Rileniya
Размер: драббл, 490 слов
Пейринг/Персонажи: Наруто/Сарада
Категория: джен, гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Саске умер, но неужели его дочь так похожа на него?
От автора: все герои являются совершеннолетними

У Сарады были его глаза. И его выдержка. Она не моргнула, не изогнула губы в горестной усмешке, когда Наруто сказал ей, что Саске не придет. Никогда.

Почему он сам решил сообщить это, не отдав прерогативу Сакуре, Наруто и сам понять толком не мог. Возможно, ему хотелось видеть реакцию. Но ее не было. Сарада лишь чинно кивнула в ответ и вышла за дверь.

Наруто следил за ней и с каждым разом убеждался — похожи. Не было в дочери Саске ничего от матери. Гордость Учиха, сила Учиха, упорство Учиха. Ум. Да, она была первой в Академии, первой на экзамене на чуунина. Демоны, да она даже проклятые колокольчики у Какаши-сенсея отобрала!

В ней, как и в Саске, не было командного духа, но была Воля Огня.

«Я стану хокаге», — говорила она, и ей верили.

А Наруто смотрел и не мог насмотреться.

«Это дочь Саске», — твердил он себе. Да, они были похожи, и это подкупало. Под страхом смерти Наруто не признался бы, что на Саске он смотрел не только как на друга или соратника. Но теперь, когда он ушел, Сарада медленно и плавно занимала все мысли Наруто. И он ждал, смотря, как она взрослеет.

Единственное, что его по-прежнему озадачивало и даже пугало, та самая первая реакция на смерть отца. Будто и не значило это для нее ничего, истинная Учиха.

Время превращалось в месяцы, а потом в года. Наваждение не проходило, только крепло, обрастая жаркими мысленными фантазиями. Но Наруто надежно держал язык за зубами. И однажды случилось чудо. Сарада пришла к нему сама.

— Какие-то вандалы осквернили могилу отца, — холодно произнесла она, смерив Наруто нечитабельным взглядом.

— Не думал, что ты ходишь к нему.

— Я не сентиментальна, хокаге-сама. Но он мой отец.

— Я найду того, кто это сделал...

— Уже. Просто накажите их, это же в вашей власти.

Она еще долго молчала, буравя его взглядом, но потом все-таки спросила:

— А каким он был?

— Таким же, как ты, — коротко ответил Наруто, и для него этого было достаточно.

Вандалы еще несколько месяцев ухаживали за могилами на кладбище. Хороший урок.

А Сарада стала все чаще появляться в поле его зрения. И однажды, когда закатное солнце выжгло кабинет рыже-красным огнем, она зашла, мягко склонилась над столом и легко коснулась своими губами губ Наруто.

— Что, отец тоже так делал? — с вызовом спросила она, и в ее взгляде Наруто видел пламя Аматерасу.

— Нет, — хрипло выдохнул он, — но и ты так не делай.

Хината была идеальной женой. Тихой, покладистой, умеющей вести домашнее хозяйство и управляться с детьми. Она радостно оберегала домашний очаг. Скромная, ласковая, нежная.

Сарада была идеальной любовницей. Ей не было дела до семьи, она ела притащенный Наруто рамен, смешно морщась от «этой дряни». Она была огнем, которого так не хватало Наруто все эти годы. Он и представить себе не мог, что под внешней холодностью пляшут дикие страсти.

У Наруто не было угрызений совести. Он не любил ни одну, ни другую.

Он довольствовался копией того, кто уже никогда не придет.

И, кажется, Сарада знала.

— Мы ведь с ним похожи?

Молчание Наруто было больше любого ответа.

@темы: Наруто Узумаки, Джен, Гет, Drama, Сарада Учиха, Фанфикшен

---

Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Джен, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Мицуки Орочимарович

---

ТВ-сериал по "Боруто" в апреле 2017.

[Laora]

Скорее всего, сериал будет повторять немалую часть произошедшего в фильме - возможно, с заделом на продолжение, как в манге.
Постер:

И трейлер, в котором, в общем-то, нет ничего нового:

Думаю, "Боруто" выйдет на экраны аккурат после финала "Наруто Шиппуудена".

@темы: Джен, Арт/коллаж, Официальное, Видео

---

Превью.

[Laora]

(с)



(с)

@темы: Джен, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Мицуки Орочимарович

---

Обмен баннерами

[Boruto Uzumaki]

Обмен баннерами предлагайте в комментариях к этой записи!
Наши баннеры:

код

<div align="center"><a href="http://naruto-next.diary.ru/">[img]http://static.diary.ru/userdir/3/3/6/8/3368855/83753445.jpg[/img]</a></div>

+1

код

<div align="center"><a href="http://naruto-next.diary.ru/">[img]http://static.diary.ru/userdir/3/3/6/8/3368855/83753444.jpg[/img]</a></div>

Наши друзья:

код

<a href="http://www.diary.ru/~team8" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/7/0/3/5/703520/31511737.jpg"></a>

код

<a href="http://pay.diary.ru/~naruto-art-fest/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/4/1124742/73169422.png"></a>

Больше друзей!

код

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~koroleva-serdec/" target=_blank><img src="http://i029.radikal.ru/0902/ff/b3cab65515ef.jpg"></a></div>

код

код

<a href="http://gfhjkjjjjjjjjj.diary.ru/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/1/7/4/3174065/83756738.jpg"></a>

код

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~whatthat/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/1/2/4/1124742/72975741.jpg"></a></div>

код

<div align="center"><a href="http://naruto-kinks.diary.ru/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/2/5/3/1253403/83088325.jpg"></a></div>

код

<div align="center"><a href="http://love-ninja.diary.ru/" title="Лав-сообщество фандома Наруто" target=_blank> <img src="http://static.diary.ru/userdir/1/2/5/3/1253403/83089069.jpg"> </a></div>

запись создана: 12.01.2016 в 16:18

@темы: Администрация, Реклама

---

Официальный Боруто-календарь на 2017 год.

[Laora]

Выглядит как гимн НаруСасу
Первое изображение в превью.

+6 страниц

@темы: Арт/коллаж, Официальное

---

Анонсы

[алКошка]

Манга «Боруто» от Икемото Микио и Кодачи Укё стартует в 23 выпуске Джампа 9 мая (в сети появится 4-5 числа), сразу после Золотой недели (с)

Постер, команда Боруто

Ваншот-спешиал «Наруто Гайден: Путь, который осветила растущая луна» про Мицуки анонсирован на 25 апреля в 21-22 выпуске Джампа (в сети появится 20-21 апреля) (с)

Сканы с переводом

Орочимару: Я дал тебе выпить лекарство которое сам приготовил.
Орочимару: Тебе станет лучше, если ты выпьешь еще одну чашку.
Мицуки: ...
Орочимару: Пей...

@темы: Перевод, Официальное

---

Всецело принадлежать (Slash, PWP, NC-21)

[алКошка]

Название: Всецело принадлежать
Автор: Пожелал остаться неизвестным (разрешение на размещение получено)
Бета:  Собака серая
Размер: ~7100 слов
Пейринг/Персонажи: Наруто/Боруто, Наруто/Боруто\Саске
Жанр: Slash, PWP
Рейтинг: NC-21
Предупреждения: современное AU, ООС по желанию, вертикальный инцест, групповой секс, д/с-мотивы, кинки, упоминание изнасилования, нецензурная лексика, дабл пенетрейшн
Краткое содержание: Боруто нравятся мужчины постарше, он не страдает комплексами и сам выбирает себе партнеров. Кто ж знал, что шикарный мужчина из кафе окажется другом его папочки... И что все закончится двойным проникновением.
Примечание: шапку читайте внимательно; написано для команды WTF The Revolution of Uchiha 2016
Посвящение: Написано для  алКошка

— Я не...
— ...гей, — закончил за мужчину Боруто и ухмыльнулся, игриво подмигнув. — Что ж, я тебя услышал, понял. Переспим? — коротко уточнил он.
Мужчина в недоумении уставился на него, в абсолютно черных глазах мелькнуло удивление, но сразу сменилось снисходительностью, губы тронула легкая улыбка. Кажется, Боруто начал его забавлять. Уже хорошо.
— А что? — спросил Боруто. — Проверим, насколько ты не гей. Может, би. Не интересно?
— Я не...
— ...буду спать с ребенком, — снова закончил за него Боруто. Мужчина, нахмурившись, закрыл рот. Добавить ему, видимо, было нечего, и все же он вопросительно приподнял бровь, а может, и обе, вот только второй глаз полностью скрывала длинная черная челка, поэтому наверняка Боруто сказать не мог, но, вспомнив не один подобный разговор, ответил: — Да ты кладезь клише. И не смотри на меня так, ты даже не представляешь, сколько раз мне это говорили.
Мужчина помолчал несколько секунд, взял себя в руки, в очередной раз посмотрел так, как смотрят на глупого несмышленого ребенка, чтобы «по-взрослому» вставить мальчишке мозги на место, и спросил:
— И сколько...
— ...из них согласились переспать? — улыбнулся Боруто, даже здесь предугадав. — Поверь, лучше тебе не знать. И поверь на слово, потому что я точно знаю, что будет, когда я назову цифру.
Мужчине снова нечего было добавить. Он молча сверлил Боруто взглядом и обдумывал что-то, пока Боруто мысленно ликовал. Осталось дожать совсем чуть-чуть.
— Слушай, я не робкий, я сам подошел, сам заговорил. Я мог выбрать любого, но хочу тебя. А тебе интересно, я вижу. И тебе льстит. Тем не менее, ты вправе отказаться, и я найду кого-то посговорчивее, пусть и не такого сногсшибательного. Ну так как? Идем?
Мужчина еще подождал какое-то время, затем достал телефон и что-то быстро напечатал.
— Идем, но только ко мне.
Боруто замер. Это в его планы не входило.
— Что, передумал? — хмыкнул мужчина.
— Передумал, — серьезно ответил Боруто. — Мне проблемы не нужны, и кости собирать по кусочкам не хочется. И если ты сейчас написал своим дружкам, чтобы поймали и отпинали меня, то ты очень сильно просчитался. После этого твоих дружков не найдут. Так что отменяй все.
— Я уже, — улыбнулся мужчина и приподнял телефон повыше, — все отменил. Все встречи на сегодня. Так что можешь не волноваться.
Легко сказать. Боруто уже волновался. Его ощутимо потряхивало изнутри — интуиция орала в голос, что нужно разворачиваться и уходить, — но когда еще удастся встретить такого шикарного мужика? Да и что он может сделать? Действительно подослать амбалов? Так папочка потом от них ничего живого не оставит, а кости срастутся, не в первой.
— Хорошо, идем.
Легче сказать, чем сделать. Боруто едва поднялся — ноги тряслись, тело ослабело. Он тысячу раз убеждался на практике, что нужно слушать свою интуицию, она ни разу не подводила. И все эти тысячу раз он ее игнорировал, как маньяк, который просто не может без этих щекочущих нервы ощущений. Но сама мысль, что скоро он окажется в постели с одним из красивейших представителей мужской половины населения, поднимала в груди бурю эмоций. Нет, он не откажется от такого подарка.

Квартира была уютной, но создавалось впечатление, что в ней много лет никто не жил — чисто, аккуратно, но без тех самых мелочей, которые и делали дом жилым. Убедился Боруто в этом, когда прошел на кухню и увидел пустые полки.
— Чай? — спросил мужчина.
— Я не пить сюда пришел. Но если тебе так будет спокойнее, завари пока чай. А я в ванную ненадолго, — ответил он и вышел из кухни, убедившись, что в квартире никто больше не поджидал. Но у ванной остановился и спросил: — Тебя как зовут-то?
– Саске, – ответил мужчина с нехорошей ухмылкой в голосе, которую Боруто благополучно проигнорировал. А зря.
— Хорошее имя. Тебе идет. Ладно, я быстро. Показывать не нужно, сам разберусь, — сказал он и скрылся в ванной.
Здесь тоже было чисто и тоже пусто. Одинокий бритвенный станок, единственная щетка, полный тюбик пасты... Самый необходимый минимум.
Он прополоскал рот с пастой, внимательно оглядел себя, приподнял футболку, оголяя плоский живот, развернулся спиной и сжал руками упругие ягодицы — идеально.
В дверь постучали, и от неожиданности Боруто подскочил, но тут же расслабился. Настроение приподнялось — Саске решил сам поторопить, а это уже что-то.
— Боруто, выходи, — сказал мужчина и чуть приоткрыл дверь, не заглядывая, впрочем, внутрь.
— Сам зайди. Ничего аморального ты здесь не увидишь. Я не растягиваю себя пальцами и не сбриваю волосы на лобке твоим станком. Ну же?
Саске всё-таки заглянул, убедился в правдивости слов и распахнул дверь почти полностью.
— Давай, скоро будет... — начал он говорить, но Боруто подзавис на его губах и бездумно спросил:
— Можно начать с поцелуя? С тех пор как тебя увидел, мечтал о твоих губах, — «на своем члене» он благоразумно не добавил, но — о-боже-да! — он этого действительно хотел. Настолько, что и без того узкие штаны стали безумно тесными.
Саске понял все правильно, скосил взгляд на его ширинку и хмыкнул.
— Выходи, ребенок.
Боруто послушно вышел и проследовал за ним в гостиную. Вот только рассчитывал он на спальню и немало удивился, когда мужчина предложил ему присесть на диван. Зачем они тогда ехали к нему, если даже до кровати добраться не смогут?
Но ничего, диван тоже был неплох. Боруто залез на него с ногами и стянул толстовку, за ней потянулась футболка, которую он откинул в сторону.
Саске проследил за ее полетом, нахмурился и бросил беглый взгляд на стену, игнорируя оголившегося Боруто, которого такой расклад совершенно не устраивал. Он тоже посмотрел на стену и сразу же — на Саске. Что-то было не так — там висели часы. Ситуация все меньше ему нравилась, потому он решил действовать напролом. Поднялся, схватил Саске за руку и потянул на себя с такой силой, что оба упали на диван, и Саске оказался сверху, практически накрыв его своим телом.
Да, так было гораздо лучше.
— Ну и, как насчет поцелуя? — спросил Боруто, глядя в потемневшие черные глаза. И что-то ему подсказывало, что мужчина начинал злиться, а не возбуждаться.
Плохо. Гораздо хуже, чем Боруто предполагал. Кажется, на этот раз он нарвался на стопроцентного гетеро. Очень недовольного тем, что его пытаются склонить на другую сторону.
— Ладно... ладно. Давай так: закрой глаза и позволь мне просто сделать тебе приятно. А потом обо всем забудешь. И я никогда больше не появлюсь в твоей жизни. Как тебе такой расклад? — протараторил Боруто. И, черт возьми, он начал задыхаться. Ему действительно не хватало воздуха — настолько все показалось безнадежным.
Каждый вдох давался с трудом, выдыхать он и вовсе боялся, чтобы не спугнуть. Но Саске внезапно кивнул, все так же не меняя хмурого выражения лица, и снова кинул взгляд на часы.
— Чего ты ждешь? Своих амбалов? Ну так давай живее, чтобы успеть распробовать хоть что-то до их прихода, — с трудом выдавил из себя Боруто.
— Амбалов? — удивленно переспросил Саске.
— Ага, тех, что кости мне переломают за неправильную ориентацию и попытку соблазнения натурала.
Саске улыбнулся — впервые за все время открыто, а не снисходительно или насмешливо.
— То есть ты действительно все это время ждал ножа в спину? — Боруто только кивнул. — И в кого ты такой смелый... Хотя стой, не отвечай. Судя по всему, не смелый, а глупый. А в твоем случае это одно и то же.
— Так ты меня поцелуешь? — спросил Боруто с надеждой.
— Нет, — покачал головой Саске.
— А я тебя?
На это он не ответил. Просто смотрел на Боруто — уже без улыбки, но и без злости. И Боруто понял, что он просто тянет время. То самое, на которое то и дело скашивал взгляд. А быть покалеченным без причины Боруто точно не был намерен. Именно поэтому он чуть приподнялся на руках и поймал губы Саске своими.
Дыхание сбилось, глаза закрылись. Боруто понял — сопротивляться никто не будет, и расслабился. Он смял эти упругие губы, чуть покусал их, провел языком по нижней, затем — по верхней. Остаточный привкус табака и кофе сводил с ума, руки сами потянулись к чужому телу, под рубашку — потрогать, пощупать, погладить. Остановило только то, что Саске так и не ответил. Он просто принимал ласки, никак на них не реагируя. Его губы ни разу не шевельнулись, руки продолжали удерживать вес тела, даже дыхание осталось ровным.
Единственное что изменилось — Саске закрыл глаза. И Боруто никак не мог определить, хороший это знак или плохой. Но зато точно знал, что...
— Я не потерплю бревно в своей постели. Слезь с меня, — бросил он и отвернулся.
— А ты любишь бить по больному, да? Очередной сценарий? И сколько человек повелось на эту фразу? — хмыкнул Саске.
Боруто поднял на него взгляд и честно ответил:
— Ни одного. — Он чуть подался вперед, уперев ладонь Саске в плечо, и добавил: — Ни одна даже самая последняя мразь не осталась равнодушной. Были синяки, были царапины, наручники, даже насилие, лишь бы доказать свою состоятельность. Но никто и никогда меня не игнорировал.
— То есть я задел тебя за живое? — ухмылка его стала шире.
— То есть я в тебе ошибся. Ты должен был быть горячим, а оказался пустым. Сделай мне чай, дождусь я твоих амбалов.
Саске снова нахмурился, посмотрел на время уже открыто и недовольно, снова перевел взгляд на Боруто и притянул его к себе — резко, за шею, ощутимо сдавливая ее широкой ладонью. Его язык проник сразу и глубоко, скользнул по небу, следом — по языку. Боруто от неожиданности застонал ему в рот и обхватил руками за шею.
И именно в этот момент в дверь позвонили. Саске с рыком снова отбросил его на диван и поднялся. А Боруто ошеломленно смотрел ему в спину, пытаясь понять, что произошло. Тело так горело, словно его не три секунды целовали, а часа три мучили и не давали кончить. Распаленный, раскрасневшийся — он мог думать только о том, чем могло закончиться такое начало. Но все мысли вылетели из головы, когда в комнату вошел гость.
Нет, это был не амбал.
— Папа? — озадаченно спросил Боруто.
Отец закатил глаза и улыбнулся.
— Иди ко мне, засранец. Ну и опозорил же ты меня.
Боруто перевел взгляд на Саске и все понял. Ну конечно, тот самый Саске, который друг детства его папы. О котором Боруто слышал так много, что, казалось, был знаком лично. Вот и познакомились... лично.
Саске же ни на кого не смотрел — прислонился к стене и склонил голову так, что волосы закрыли лицо.
Боруто поднялся, подошел к отцу и обнял его, уткнувшись лбом в плечо.
— Извини, если бы я знал...
— Да понял я. Но в следующий раз хочу обойтись без подобных сообщений, так что придется тебе познакомиться со всеми моими друзьями.
— Каких сообщений?
— Следующий раз?
Спросили Саске с Боруто одновременно, и Наруто не сдержался — рассмеялся в голос.
— Кажется, пора вас представить друг другу. Познакомься, сын, тот самый Учиха Саске, о котором я не раз рассказывал. Он тоже о тебе слышал, но только хорошее. И вот что я получил от него буквально чуть меньше часа назад.
Наруто достал телефон и открыл сообщение, гласившее: «Твой сын — блядь? Предупреждать надо. Забери, пока не прибил».
Боруто посмотрел на Саске и поджал губы. Было до слез обидно, но он сдержался и только показал средний палец.
— А это, Саске, мой сын. Красивый мальчик, да? Помнишь, семь лет назад я попросил тебя выследить одного человека? И сделать так, чтобы его никогда не нашли? А через год еще двоих? И через два года после этого еще одного? Чуть позже были трое...
Саске прищурился и медленно кивнул, а Боруто, глядя на него, закрыл отцу рот ладонью.
Они замолчали. А что еще сказать? Боруто было одиннадцать, когда его изнасиловали... в первый раз. На этом можно было прервать историю — все предельно ясно без пояснений.
— Я все-таки закончу, — сказал Наруто, обдав горячим дыханием ладонь. Боруто посмотрел на него и, кивнув, сдвинул руку ближе к уху, но с лица не убрал — сейчас ему было жизненно необходимо прикасаться к кому-то, кому он доверял. — Ни один врач не сможет восстановить его психику, Саске, — продолжил Наруто, глядя на сына. — И уж лучше так, потому что могло быть гораздо хуже. Ему нравятся мужчины постарше, и он сам...
— Я сам выбираю, с кем трахаться, — перебил его Боруто и прижался к отцу вплотную, проведя большим пальцем по его губам. — Да, пап? Наверное, ему стоит и с тобой познакомиться... заново?
Наруто прикрыл глаза и согласно кивнул.
— Сам выбирает, – подтвердил Наруто. — И я не стану его сдерживать.
— А я, может, и не искал бы никого, — подхватил Боруто. Наруто закончил за него:
— Но меня часто нет дома. Точнее, нет рядом. На неделе я ночую дома, с Хинатой, а по выходным затягивает работа. Иногда мы не видимся месяцами. Да, он живет отдельно. Да, я ему после всего еще и позволил это. Да, мне тоже страшно, но иначе я не могу. Я не стану запирать тебя дома, — это Наруто сказал уже сыну, словно Саске и вовсе не было в комнате.
— Знаю, пап, — ответил Боруто, снова уткнувшись лбом ему в плечо.
— Мы хотели встретиться завтра, — с упреком произнес отец.
— Прости, — прошептал он.
— Если настолько не хотел ждать, мог просто сказать. Я бы что-нибудь придумал — смог же вырваться сейчас.
— Я просто думал... Я...
Что? Боруто не знал, как объяснить. Как сказать отцу, что настолько устал чувствовать себя обузой, что решил хотя бы в этот раз избавить его от своей тяжести.
Наруто обнял его за плечи, уткнулся носом в ухо и зашептал:
— Мне жаль, что я не нашел времени встретиться с тобой раньше. Жаль, Боруто, не потому, что тебе это нужно, а потому что сам хотел этого. Я очень соскучился по тебе.
Боруто слабо кивнул и отстранился. Поймал взгляд Саске, о присутствии которого успел забыть, уловил отголосок жалости, поселившийся в глубине черных глаз, и, фыркнув, пошел за толстовкой.
— Не думал, что когда-нибудь придется тебе рассказать, — услышал он папин голос.
— Не думал, что узнаю подобное о своем друге. Мы квиты.
Боруто быстро оделся и прошел мимо них к выходу.
— И что, у вас совсем ничего не было? — с любопытством поинтересовался Наруто.
— Ничего и не будет, — шикнул Боруто. — Он бревно, а я с бревнами не сплю.
Наруто расхохотался в голос, потом заметил взгляд сына, посмотрел на Саске и, почесав затылок, ошеломленно спросил:
— Ты серьезно? Саске — бревно? Саске, — обратился он к другу, — я что-то путаю? Или это не ты мог довести кого угодно до оргазма за пятнадцать минут?
— Стоп! — взорвался внезапно Боруто. — Ты же с самого начала знал, что я его сын, верно? Ты поэтому морозился? — со злостью выпалил он.
Саске закрыл лицо рукой и покачал головой.
— Другого варианта быть не может, — сказал Наруто. — Ты как раз в его вкусе. Еще и на меня похож — он бы сдался рано или поздно в любом случае. Держался, видимо, из последних сил, а, Саске?
— Боже, заткнись, – прорычал Саске. — И пошли вон. Оба!
Наруто усмехнулся и вытолкнул Боруто за дверь. На пороге обернулся и, чуть склонив голову, добавил с прищуром:
— Я рад, что ты вернулся. Задержись на этот раз подольше.
Саске просто сорвался с места и захлопнул за ними дверь, не сказав больше ни слова.

Боруто двигался медленно. Дырка саднила, но от смазки он отказался намеренно — хотелось чувствовать, осознавать, понимать каждой клеточкой. Особенным плюсом было отсутствие резинки, потому что с папой можно было так — без забот и тревог.
Он цеплялся за его плечи, сдирал пальцами шелуху загорелой кожи, слизывал пот и терялся в знакомом запахе близкого человека. Самого близкого с тех пор, как поехала крыша. А еще он был нарочито медлителен, потому что хотелось растянуть этот момент, но внутри скреблась интуиция, заставляя разгоняться. Ведь папу могут вызвать в любой момент, несмотря на время суток, и тогда придется торопиться по-настоящему.
— Не могу больше, – прошептал он, впиваясь когтями в его кожу. До безумия, до помутнения хотелось оставить на нем свои следы — но мама могла заметить, понять, что не просто слезла кожа, и тогда не выкрутиться — Боруто не позволит папе списать все на шлюх, во всем признается. Поэтому пришлось с трудом разжать пальцы, втереться в любимое тело и снова прошептать: — Не могу, пап. Я сорвусь.
Наруто не нужно было повторять дважды — он все чувствовал, каждое нервное движение, каждую попытку сдержаться и не сдерживаться... Все, абсолютно.
Одним слитным движением он опрокинул Боруто на спину, даже не выскользнув из него, сжал запястья, удерживая их над головой, и двинулся резко, глубоко, без оттяжки. Сразу на всю длину, так, что мошонка шлепнулась о ягодицы, а бедра вписались в бедра. И никакой попытки остановиться, дать привыкнуть к темпу он не сделал. Шлепки мешались с хлюпаньем и стонами, раздавались часто, громко, по-животному пошло.
Боруто выгнулся, подставил шею под засосы — не мог сделать своим, но принадлежать всецело ему никто не запрещал. И отец пользовался этим, каждый раз оставляя все больше следов — от зубов, от пальцев и ногтей, от веревок и ремней. Он использовал все, но только ему это было позволено, потому что только с ним было то доверие, которого не добиться от постороннего. С ним Боруто расслаблялся, ему отдавался, его обожал безгранично.
Ему не нужно было просить ускориться — Наруто всегда улавливал его настроение и двигался точно так, как Боруто хотелось. И этот раз не был исключением — Наруто долбил его до жжения, до выворачивающего наизнанку ощущения. И дело было вовсе не в простате, а в том, как распирал изнутри член, как давил на стенки и скользил с натяжкой по подсохшей слюне — все было идеально, ни с кем другим такой гармонии не случалось. Папа знал, когда добавить слюны, когда сменить угол, и пользовался этим, заставляя Боруто срывать голос и извиваться.
— Па-а-ап, — простонал Боруто, безуспешно пытаясь свести колени, — сожми...
И Наруто каким-то образом понял, что сжать нужно вовсе не член, а мошонку — не до боли, но на грани, и это было так восхитительно — понимать, что тебя буквально держат за яйца, и не волноваться.
Он кончил резко, слишком быстро, но остро и захлебываясь слюной. Сердце колотилось в ушах, в глазах потемнело. А отец в этот момент оставил в покое раскрытую саднящую дырку и перебрался к изголовью. Все еще удерживая Боруто за запястья, провел головкой по сухим приоткрытым губам, толкнулся внутрь и перекинул ногу, привстав так, чтобы головка четко упиралась в рот. И начал дрочить, не проталкивая глубже, а только по инерции размазывая стекающие капли по губам и носу. Первую струю спермы Боруто поймал языком, и это тоже было нечто уникальное, потому что ни у одного случайного партнера он не отсасывал, а с папой можно было абсолютно все, даже больше.
Отец упал рядом, обхватил Боруто поперек груди и прижал к себе, уткнувшись носом во влажные волосы.
— Тебе мало, — прошептал он. — Я мог бы остаться на ночь, мама не будет против.
Боруто улыбнулся — только отец мог понять, что до полного удовлетворения еще далеко. И это льстило, мать вашу, потому что кто еще мог похвастаться таким взаимопониманием?
Но было одно «но», которое они еще не обсуждали. И Боруто не знал, как папа отреагирует на подобное предложение.
Он закусил губу и повернулся на бок, к нему лицом. Сказал прямо, как есть:
— Хочу двойное.
Наруто прикрыл глаза, будто ожидал чего-то подобного. Они многое испробовали, но даже боль всегда была в пределах разумного и под абсолютным контролем, а уж рвать сына он точно не собирался. Раньше. Но на этот раз спросил только:
— Игрушка или человек?
Еще вчера Боруто и не задумался бы над третьим в их постели, но сегодня...
— Я хочу Саске.
Наруто лишь кивнул, словно и это для него не стало неожиданностью.

Боруто сидел на кухне на маленьком угловом диванчике, поджав под себя ноги, обнимал кружку с горячим кофе и смотрел в пустоту. В заднице так жгло и саднило, что он успел пожалеть о своей затее.
— Я не стану тебя просить, Саске, — громко сказал отец и прошел из спальни в кухню. – Нет, я не прошу тебя, я тебя спрашиваю. Это разные вещи. Так ты согласен или нет?
Боруто протянул ему свой кофе, и Наруто с благодарностью принял его, но сделал всего полглотка и вернул обратно.
— Саске, — негромко и устало, но четко произнес Наруто. — Ты хочешь. И либо ты соглашаешься без условий, либо мы ищем кого-то посговорчивее.
Боруто хрюкнул в кружку — теперь Саске уверится в том, что сын всему научился у отца. Но следующая фраза Наруто заставила слететь ухмылку с лица.
— Отлично, адрес скину эсэмэской. И, Саске, никакого алкоголя и поменьше кофеина — нам ты нужен со светлой головой.
Наруто сбросил звонок, быстро напечатал сообщение и откинул телефон на стол. Только потом посмотрел на сына.
— Что? — спросил он.
— Саске действительно согласился? — уточнил Боруто.
— Ты удивлен? Или сомневался, что понравился ему? А я-то думал, что мой сын в себе уверен, — притворно огорчился Наруто и улыбнулся, сглаживая впечатление.
— В себе? Да даже если бы я был страшным ботаником, я бы в себе не усомнился. В конце концов, сколько страшилищ ежедневно выходят…
Наруто резким движением закрыл ему рот рукой — Боруто невольно дернулся.
— Тсс, ребенок, я тебя этому не учил. Следи-ка за языком… или ты хочешь, — он едва уловимо понизил голос и закончил с чуть заметным придыханием, надавив большим пальцем на подбородок, — чтобы я тебя наказал?
Боруто сглотнул. Кто-то мог подумать, что Наруто пошутил, — но Боруто точно знал, что скрывалось за этими словами. И, с учетом того, что планировалось на ночь, вопрос сформировался автоматически:
— Ты настолько ему доверяешь?
Наруто склонил голову, закусил губу и, не уточняя о чем речь, уверенно кивнул.
— Даже больше, чем ты можешь себе представить. Так что тебя беспокоит? — уже совершенно спокойно и с улыбкой спросил Наруто, достав из холодильника бутылку с соком.
— Я думал, он злится.
Сделав несколько глотков из горла, Наруто убрал сок на место и усмехнулся.
— О, нет, тебе просто довелось наблюдать картину «Саске в растерянности».
— А что за условия он пытался диктовать? — Боруто вытащил ноги из-под задницы и притянул колени к груди.
— Не знаю, – пожал плечами Наруто и пошел в ванную. — Вообще-то я не дал ему их высказать. С ним проще сразу проявить настойчивость. К тому же его условия бы ничего не изменили, только проблем бы добавили.
— Понимаю. Сам себя в рамки загоняет? Был у меня один такой — все твердил, что дальше дрочки с ребенком не пойдет. В итоге я ему такое шоу устроил, что он себя еще несколько часов накручивал, прежде чем взять свои слова назад. С другой стороны, это тоже интересно, есть своя изюминка в том, чтобы слегка прогнуть человека под себя.
Наруто вышел из ванной с тюбиком смазки в одной руке и анальным расширителем с грушей — в другой.
— Знаешь, иногда мне кажется, что ты не только на почве секса умом двинулся. И я не понимаю, где те границы, которые ты не перейдешь. А что дальше? Начнешь ломать людей, мстить за свое испорченное детство?
— Пап…
— Не перебивай. Просто запомни: когда поймешь, что тебе мало того, что имеешь, скажи мне. Лучше мы вместе будем решать эту проблему, чем…
— Пап, я себя контролирую, — уверенно сказал Боруто. — Не паникуй.
Наруто покачал головой и кивнул на свои руки.
— Идем, к такому нужно подготовиться.

Саске пришел ближе к полуночи. Помялся на пороге и протянул пакет с какими-то продуктами.
Наруто заглянул внутрь, усмехнулся.
— Что, не мог прийти на секс с пустыми руками? И почему так долго? Мы ждали тебя еще часа полтора назад.
Саске нахмурился, скрипнул зубами и выдавил:
— Какого черта ты не предупредил, что такое твое «дабл пенетрейшн»?
Боруто просунул голову в проем и удивленно приподнял бровь.
— Пап, ты что, позвал его, не сказав зачем? О таком, знаешь ли, не умалчивают.
— Да кто не знает, что это такое? Тем более что мы это уже делали, — возмутился Наруто.
— Черт, ты больной? Это было с девушкой! С девушкой, Наруто, а у нее две дырки, если ты еще не забыл, — прорычал Саске. — Да и когда это было? Лет двадцать назад? Я что, по-твоему, в том возрасте задумывался о терминах?
— Саске, — вступился Боруто за отца, — ты ведь выяснил, что это значит. Мало того, ты все-таки пришел. Значит, ты согласен? Ответ «да» либо «нет», — добавил он, когда Саске открыл рот явно не для одного слова.
Саске поджал губы, затем выдохнул и оперся спиной на стену, расслабляясь.
— Я пришел, — просто ответил он, видимо, чтобы избежать настолько прямого ответа.
Боруто улыбнулся. Все-таки Саске — шикарный мужчина. Но с ним придется действовать осторожно, чтобы не спугнуть. Они с папой успели обсудить этот вопрос — Саске и так пришлось узнать слишком многое, его растерянность была вполне объяснима; но ему даже не дали времени прийти в себя и позвали на секс втроем, что явно не добавило ему спокойствия.
— Проходи, мы заждались, — приветливо пригласил Боруто, склонив голову набок и демонстрируя самую свою обаятельную улыбку и неглубокие продолговатые ямочки на щеках.
Наруто приблизился к Саске вплотную, приобнял рукой за плечи и прошептал на ухо так, что Боруто едва сумел расслышать:
— И ничего не бойся, я направлю в случае чего.
С этими словами он развернулся и пошел на кухню отнести пакет, Саске же посмотрел на Боруто и провел рукой по волосам, зачесывая на короткое мгновение челку назад. Она тут же упала обратно, закрывая глаз… и длинный шрам, рассекающий щеку от виска до носогубной складки.
— Воу, – невольно выдохнул Боруто, облизнувшись. — Что ж ты такую красоту скрываешь?
— Вы с Наруто чертовски похожи, — хмыкнул Саске, и внутри него будто бы наконец лопнуло напряжение, отпуская. — Что ваша смелость на грани глупости, что фразы, что фетиши.
— Да, удивительно, правда? — ухмыльнулся Боруто. — А ведь до одиннадцати лет меня мама воспитывала.
Саске снова нахмурился — не стоило ему говорить об этом и напоминать причины, которые привели его сегодня в эту квартиру.
— Саске, спасибо, — сказал Боруто серьезно. — Если бы все те, кого ты ловил, сейчас были живы, я бы искал их. И я бы мстил. А месть — не лучший двигатель.
— Поверь, — ответил Наруто из кухни, — Саске знает об этом гораздо больше, чем кто-либо. Но это длинная история, и я когда-нибудь тебе все расскажу, а сейчас, — он прошел в прихожую и кивнул на комнату, в дверях которой стоял Боруто, — заходите.
Саске разулся, снял легкую ветровку и последовал за Наруто.
Боруто сразу забрался на кровать с ногами, сел в позе лотоса и уставился на обоих мужчин. Предвкушение набирало обороты — двое, впервые двое, и это было впечатляюще. Взрослые, как Боруто нравилось, в самом, так сказать, соку.
Наруто подошел к Саске со спины, действуя по заготовленному сценарию, обнял за талию, устроив ладони на животе поверх майки, склонился к плечу и, тронув губами светлую кожу, сказал:
— Давай начнем с меня, мое тело ты уже знаешь.
— Это когда было-то? — портя все заготовки, прошипел Саске и дернул плечом, словно ему было неприятно.
Странная, очень странная реакция для человека, добровольно согласившегося на это «мероприятие».
— Лет двадцать назад, — подсказал Боруто со смешком… и с удивлением отметил, что мужчины напряглись. Он прищурился и чуть подался вперед, вглядываясь в лица обоих. — Да ладно? Чего еще я не знаю?
— Около того, — ровно, скрывая эмоции, сказал Саске.
— А если точнее, — добавил отец, который вообще не имел привычки врать Боруто, — восемь лет назад.
Не самая полезная информация, но Боруто не ожидал подобного. Он был уверен, что его папа не изменял маме, но почему-то не удивился. Казалось, этих двоих давно связало что-то такое, что никто и ничто не разрушит. Впрочем, это не имело значения.
Боруто приподнял кисть и показал подобие круга указательным пальцем, давая отцу понять, что пора бы отвернуть Саске, чтобы перестал так напрягаться.
Наруто коротко кивнул и потянул Саске на себя. Странно, но теперь стало особенно заметно, что Наруто на несколько сантиметров выше. И не только выше, но и в плечах шире. Боруто закусил губу — было что-то особенное между ними, что-то, что никому больше не было ведомо. То, как Саске склонил голову, сделав шаг навстречу, в объятия, явно привычным движением. И как повел губами от сгиба шеи к уху, точно зная, что именно это понравится Наруто, как двинул бедрами, притираясь вплотную, и как опустил плечи, расслабляясь в руках человека, который всего лишь провел ладонью по линии позвоночника, — говорило больше, чем слова. Это не опыт, не привычка, а безграничное доверие, за которым стояли годы… десятилетия.
Непривычно и неприятно кольнула ревность, не вовремя взыграло собственничество, и тут же размазалось, потекло по телу опьяняющим возбуждением, когда отец запустил пальцы в черные волосы, сжал их в кулаке на затылке и потянул вниз, чтобы поймать чужие губы, уже раскрывшиеся навстречу.
«Твою мать», — подумал Боруто, расстегнув пуговицу на джинсах. Ширинку трогать пока не стал, чтобы не испортить этим двоим момент.
Мелькнувший между ртов язык Наруто дал понять, кто ведет в их игре, но Саске не отставал — он потянул вверх футболку Наруто, добрался до груди, ногтями зацепил сосок, вырвав первый стон, и с довольной ухмылкой отстранился, чтобы как раз полностью снять с него футболку.
— Твоя победа, — улыбнулся Наруто. — Ты изменился, выдержки теперь хватает. Но ты забываешь — сегодня не нужно решать, кто будет сверху.
Саске снова напрягся: забыл — напомнили. И все же сумел взять себя в руки, провел ладонями по плечам Наруто, по его шее.
— Ты тоже изменился. Кожа стала темнее, родинок прибавилось, нарастил мускулатуру. Тренируешься?
— Молодой любовник обязывает, — усмехнулся Наруто и уже серьезно добавил: — Хватит вздрагивать каждый раз. Тебя не на заклание привели. И ты можешь уйти в любой момент. Но если продолжишь морозиться, как выразился Боруто, мы сами тебя выставим. Ну, давай, — прошептал Наруто ему в губы, большим пальцем скользнув по скуле, — доверься, Саске. Если я принял, то и ты…
— Знаю, — кивнул Саске и чуть наклонил голову, прикрывая глаза. — Чувствую себя девственником.
— Можешь не верить, но у нас у всех это впервые. Так что расслабься, наконец, переживать здесь должен не ты.
Саске резко обернулся, с тревогой посмотрев на Боруто, и получил в ответ спокойную уверенную улыбку.
Боруто все же расстегнул ширинку, демонстрируя свои впечатления, откинулся на локти, раздвинул согнутые в коленях ноги и кивнул головой, поощряя продолжить.
Что-то в этот момент в Саске переменилось. Боруто увидел в его взгляде то, что уже видел, но не запомнил — решительность. Именно так он смотрел там, в своей квартире, перед самым поцелуем. И дрожь пробежала по позвоночнику от осознания, что теперь действительно только вперед, назад не повернешь. Никто не повернет — тем более Саске.
В воздухе повисло напряжение, но уже не отдающее горечью страха, а пышущее жаром. И поцелуй, последовавший мгновением позже, был самым восхитительным, который Боруто доводилось видеть. Он никогда не думал, что отец может так отдаваться ощущениям — теряя голову настолько, что любая попытка открыть глаза или перехватить инициативу заканчивалась полнейшим провалом. Его рука на плечах Саске создавала ложное впечатление давления, но пальцы, впивающиеся в кожу, выдавали его с головой. Он едва держался, и все же застонал протяжно, обхватывая Саске второй рукой, практически сливаясь с ним в одно целое.
Боруто смотрел, как перекатываются под обтягивающей майкой сухие мышцы Саске, как напрягаются его руки, удерживая Наруто за талию на определенной дистанции. Но у отца была своя фора — он действительно смотрелся громоздко на фоне жилистого Саске, явно уступающего ему в весе.
Именно поэтому то, что пытался исполнить Саске, удалось не с первого раза, но он все же сделал несколько шагов, разворачивая Наруто спиной к кровати. И Боруто увидел тот огонь в черных глазах, которого так не хватало — завершающий штрих. Саске смотрел прямо на него — открыто, с откровенной похотью. Целовал отца, а взглядом скользил по цветастой футболке Боруто, по расстегнутой ширинке, в которой отчетливо виднелось расплывающееся на белье пятно, по бедрам, движения которых Боруто не удавалось остановить. Никогда в жизни он не видел ничего более возбуждающего и сдерживался из последних сил, чтобы парой движений не лишить себя возможности растянуть удовольствие. Он был уверен, что и без того не раз кончит за эту ночь.
Саске оторвался от губ Наруто, высунул язык, не разрывая взгляда с Боруто, единым скользящим движение провел языком по открытой беззащитной шее и поднял руку, жестом подзывая Боруто к себе.
Он проворно спрыгнул с постели и подошел к мужчинам. Прижался сзади к отцу, прикрыл глаза и ощутимо, но сдерживая себя от попыток наследить, прикусил загривок, получая в ответ благодарный стон. Вкус знакомой кожи прокатился по языку, пальцы смяли упругие мышцы на «крыльях», заскользили по бокам к животу, а оттуда подцепили майку Саске, дернув вверх.
Саске понял намек и отошел на шаг, чтобы стянуть мешающую деталь одежды, а Наруто в этот момент развернулся и поцеловал сына так, как привык, как нравилось обоим — глубоко, напористо, головокружительно. Он моментально подстроился под другого партнера, с легкостью подхватил Боруто под бедра, подкинув вверх, и понес его обратно на кровать.
Одежда полетела во все стороны — раздевались быстро, словно вот-вот мог прозвенеть очередной вызов. Но Наруто успевал быть везде — тянуть футболку и кусать соски, стягивать джинсы и оставлять засосы на животе, отбрасывать носки и покусывать ступни. И все это сводило с ума ровно до тех пор, пока не оказалось, что чужой язык скользит не только по внутренне стороне бедра, но и по ключице к шее и подбородку.
Боруто приоткрыл глаза и вцепился пальцами в волосы Саске, прижимая его голову ближе, требуя чего-то еще, что папа бы сразу расценил как просьбу укусить, чтобы ощущения стали острее, но Саске растерялся, фыркнул и дернул головой, заставив Боруто недовольно заскулить.
— Давай, Саске, — прозвучал в пелене голос отца, — сделай, как хочется. Поверь, он тоже этого хочет.
И Саске сделал — повел цепочку из болезненных укусов: кадык, жилка, мочка уха, нижняя губа. Боруто протяжно застонал и двинул бедрами, требуя еще, больше, и Наруто тут же исполнил его желание — плотно обхватил губами головку, языком надавливая на уздечку, просунул пальцы в растянутый зад и потер простату.
Этого было чертовски мало, но одновременно так много, настолько слишком, что оргазм ошарашил и его самого, вынудив выгибаться и загнанно дышать.
В глазах привычно потемнело, как бывало всегда после качественной разрядки, и несколько секунд он провел в блаженном неведении, что мужчины, нависая над ним, делят на двоих вкус его спермы и чуть не урчат от странного извращенного удовольствия. Но реальность в этот раз превзошла ожидания.
Боруто едва успел сфокусировать взгляд и, кажется, кончил второй раз, хотя такую волну дрожи ему и сравнить было не с чем — словно сотни маленьких электрических разрядов пронеслись по мышцам ног и живота вверх, оседая где-то на вставших дыбом волосах. Ему еще никогда вживую не доводилось видеть, как прямо над ним двое совершенно голых мужчин лижутся, пока их члены трутся друг о друга головками, с концов которых тянутся тонкие ниточки смазки. Мало того, оба члена были настолько прекрасны, что хотелось их пощупать и распробовать, но… его остановила давняя привычка: никогда не отсасывать ни у кого, кроме отца. А дразнить он не намеревался.
— Хочу сверху, — выдавил Боруто, сглатывая слюну. — И зажимы.
— Руки? — уточнил отец, взглядом указав на веревку на тумбочке.
Боруто закусил губу. От веревок приятно жгло кожу на запястьях, ему это нравилось, вот только хотелось обниматься, сжимать, трогать. Но тогда он оставит следы, не сдержится, — и без того на взводе, — а отцу такие проблемы ни к чему. Но если его свяжут, он окажется в полной власти не только отца, но и еще одного человека.
Кажется, Наруто понял его метания и хитро подмигнул, не глядя толкнув Саске на спину. Да, такой вариант удовлетворит всех. Боруто так точно.
Он тут же метнулся к Саске, перекинул через него ногу и привстал, рукой направляя в себя его член. Мужчина под ним дернулся было, но только простонал что-то, приподнимая бедра навстречу. Да, может Боруто и растянули, но не настолько, чтобы он не смог сжать внутри себя член. И как же приятно было чувствовать, как он распирает, растягивает, проталкиваясь все глубже.
Саске согнул ноги и снова двинул тазом, насаживая Боруто до конца. Вышел почти полностью и снова двинулся. Его руки удерживали Боруто за талию почти на весу, не позволяли двигаться самостоятельно, хотя хотелось отчаянно. Боруто зажмурился и вцепился руками ему в плечи, сжал, расцарапывая ногтями кожу.
— Блять, — прошептал он одновременно с очередным толчком. Он и подумать не мог, насколько сильно ему это было нужно — оставить метку, разодрать, залезть под кожу. И пусть не папа, черт с ним, зато можно все.
Даже больше. Больше, чем с отцом…
Боруто распахнул глаза, ошеломленно посмотрев на мужчину под собой — в его черные глаза, на полоску шрама, на выступившую на плечах кровь. С очередным толчком головка проехалась по простате, и Боруто вскрикнул, но глаза не закрыл. В голове щелкнуло, осознание отдалось болью.
Он резко обернулся, в панике отыскивая отца, и только когда наткнулся на его успокаивающий взгляд у себя за спиной, расслабился. Снова посмотрел на Саске — и подался вперед, невесомо провел губами по его скуле, языком на ощупь прочертил шрам, задыхаясь от восторга.
Наруто устроился позади него, широкой ладонью провел по спине, обхватил за талию и потянул на себя, заставляя откинуться полностью и запрокинуть голову. Поцелуй в этот раз вышел медленный, тягучий. Боруто ловил его язык и вылизывал своим, растекаясь под знакомыми и привычными прикосновениями. Очередной толчок внутри совпал со сжавшим сосок зажимом, и голова пошла кругом от смеси эмоций и ощущений.
Все закружилось, его будто сжали в тиски — чьи-то руки на груди, животе и бедрах, чьи-то зубы на шее и плечах. Их было много, они буквально окружали его, обволакивали — снаружи и изнутри. И ему до крика хотелось больше, хотелось до боли, чтобы понимать, что здесь, рядом, есть все, что ему нужно.
— Пап, — хриплым, сорванным голосом попросил он.
Отец беспрекословно выполнил желание – опустил свободную руку на поясницу, скользнул пальцами между ягодиц и попытался протолкнуть два туда, где уже двигался член. Боль прострелила неожиданно, прокатилась по позвоночнику, отдалась в груди и руках, застыла на губах не сорвавшимся криком, но тут же исчезла, оставив после себя лишь отголосок жжения в причинном месте.
Саске внезапно приподнялся, провел пальцами по щеке, с тревогой посмотрел на отца и еле заметно мотнул головой. В тот же момент из саднящей дырки выскользнули пальцы, и это было самое обидное и несправедливое, что случилось за день.
Боруто дернулся, развернулся вполоборота и схватил отца за руку.
— Не смей!
— Не получится, — серьезно ответил Наруто.
— Все получится, — возразил Боруто, сильнее сжимая пальцы на его предплечье.
— Я порву тебя, — уже громче сказал отец, в его глазах мелькнул страх. Он потянулся свободной рукой, чтобы стереть с лица сына слезы, но Боруто дернулся от этого прикосновения и медленно проговорил:
— Все. Получится. — Он потянул папу на себя, прикрыл глаза, потерся щекой о его щеку и прошептал: — Мне нравится. И я хочу еще. Прошу… Не искать же мне кого-то другого…
Наруто закатил глаза на откровенную провокацию, но поддался уговорам — развернул сына обратно и надавил между лопаток, заставляя лечь его Саске на грудь. И это была не самая плохая перспектива. Оказалось, что у Саске шрам не только на щеке, но и на плече, на ребрах в нескольких местах, а может и еще где-то, где Боруто было недоступно.
Пока отец выдавливал смазку и растирал ее в пальцах, Боруто разглядел твердый сосок перед лицом, прикусил его зубами, сжимая на грани боли, а потом обхватил губами весь ореол и как младенец принялся посасывать, причмокивая от удовольствия.
Саске со стоном откинул голову на подушку и обнял Боруто обеими руками. Кажется, ему было хорошо не столько от ощущений, сколько от вида сосущего Боруто. Льстило, еще как льстило. И Боруто бы продолжил, но тут отец снова начал проталкивать в него палец — на этот раз гораздо осторожнее и всего один. Всего один, но Боруто вцепился в Саске до синяков, уткнулся лбом ему в плечо и задышал часто-часто. Опыт прошлой боли заставлял мышцы рефлекторно сжиматься, но из-за этого отец мог наотрез отказаться продолжать. А Боруто хотел, хотел еще, чтобы переступить за грань.
Тело горело, пот стекал по плечам и спине, капал с кончиков волос, на глазах выступили слезы. Он посмотрел на Саске и закусил губу, краснея от осознания беспомощности — ему не справиться с этими мужчинами, не заставить пойти у себя на поводу, если отец увидит хоть каплю крови.
Ситуацию неожиданно исправил Саске — обхватил ладонями его лицо и прикоснулся губами к губам, повел головой из стороны в сторону, дразня, скользнул языком между губ и тут же его спрятал. Боруто потянулся за ним, за продолжением, попытался раскрыть его рот, но наткнулся на преграду из зубов. Приоткрыл губы, выдыхая, и снова почувствовал теплое и влажное скольжение, попытался поймать его своим языком, но лишь едва коснулся.
За этой короткой игрой он не заметил, как расслабился настолько, что позволил впустить себя уже два пальца. Они входили свободно, растягивали, надавливали, пока Саске медленно и коротко толкался в него членом. И так же коротко входил языком в рот, будто зеркаля движения.
Несколько ли минут или полчаса — черт его знает, сколько прошло времени, прежде чем Наруто прижался грудью к его спине и прикусил шею, оставляя немаленький след от зубов. Но эта боль слилась с другой, той, что стрельнула в позвоночник, сосредоточилась на растянутом до предела анусе. Боруто чувствовал каждое движение, точно определил момент, когда головка преодолела сопротивление мышц. Внутренности скрутило неожиданно сильным возбуждением, с конца потянулась капля. Твою мать, их все-таки двое. Двое, и они в нем, уже в нем, на нем, под ним, повсюду. Одно движение, второе… резонанс был ощутимый. Они двигались в разном темпе, а Боруто казалось, что его выкручивает, выворачивает. Искусанные губы уже отдавали металлом, но чужие — табаком. Чья-то рука потянула зажим на соске — голос сорвался окончательно, получалось только хрипеть. Хрипеть и замирать на каждое движение внутри, а они не прекращались, следовали один за другим.
— Сильнее, — прошептал он куда-то в светлую шею. Он не видел, как встретились два взволнованных взгляда, но почувствовал, что к нему прислушались, и со стоном прогнулся в спине, вцепившись руками в подушку по обеим сторонам от головы Саске, чтобы его не снесло случайно, чтобы не потерять в самый важный момент ни одного ощущения.
Кажется, кто-то не выдержал раньше – внутри стало горячо, скользко сверх меры, и Боруто, и без того сходивший с ума от этих шлепков и хлюпов, сорвался следом, зубами впиваясь в плечо Саске.
Пару минут ничего не происходило. Наступила тишина, нарушаемая только шумным дыханием и биением сердец. Потом давление в заднице исчезло. Боруто приподнял голову и захлебнулся слюной, когда отцовский член, мелькнув перед его лицом, уткнулся в губы растрепанного, плохо соображающего Саске.
— Глубже, — прошептал Наруто, и Саске послушно повернул голову и раскрыл рот, позволив засунуть член себе в глотку. И даже не подавился.
Пара движений, и по узким губам потекла сперма. Божественно. Нереально круто.
Боруто отвалился на бок и расплылся в блаженной улыбке. Он хотел еще, он хотел увидеть от и до взаимодействие отца с Саске, но прекрасно понимал, что тем еще нужно время, чтобы прийти в себя.
В чьих-то штанах приглушенно зазвонил телефон. Наруто дернулся и бросился к своим джинсам.
— Да? Да, да. Конечно. Сколько их? Да, смогу, — ответил он и сбросил звонок. — Блять, четыре пропущенных. Твою мать, я в душ. Это срочно.
— Помощь нужна? — спросил Саске.
— Нет, справлюсь, — коротко бросил Наруто и повернулся к постели, помрачнел, подошел и прислонился ко лбу сына своим. — Прости, котенок.
— Порядок, — сипло прошептал Боруто и печально улыбнулся.
Пять минут спустя Наруто уже зашнуровывал обувь, а Боруто, накинув халат, поплелся в ванную. Он долго стоял под горячими струями и боялся думать хоть о чем-то, иначе по лицу потечет вовсе не вода.
— Часто так? — спросил Саске, оказавшийся в дверях.
— Всегда, — пожал плечами Боруто и выключил воду. — Почти всегда. Ты тоже можешь идти, — прошептал он и ступил на коврик. Ноги едва держали, но сейчас он обратил бы на это внимание в последнюю очередь. — Спасибо.
Саске схватил его за руку и притянул к себе. Крепко сжал в объятиях, прошептал в висок:
— Я, пожалуй, останусь. Смени постельное.
Боруто попытался было вырваться, но это оказалось бесполезно. Саске, кажется, был даже сильнее Наруто, несмотря на свою комплекцию.
— Послушай… котенок, — усмехнулся он. — Хватит уже гулять направо и налево. Не маленький, сам понимаешь, чем это чревато. Не знаю, что думает по этому поводу Наруто, но меня не устраивает твоя беспорядочная жизнь. И если ты не хочешь, чтобы от моей руки пострадали твои невинные любовники, завязывай с ними.
— И ты думаешь, что я вот так запросто тебя послушаюсь?
— Думаю, да, — припечатал Саске. — А теперь дуй в кровать и жди меня.
Боруто повиновался. Он просто слишком устал, чтобы спорить. Но в следующий раз… в следующий раз он прогонит Саске… наверное.
Он только не подумал, что в следующий раз будет тоже слишком уставшим. И все последующие разы — тоже.

@темы: Наруто Узумаки, Kink, Боруто Узумаки, PWP, AU, NC-21, Слэш, Фанфикшен, Саске Учиха

---

Огонек (романтика, ангст, ER, АУ, PG-13)

[алКошка]

Название: Огонек
Автор:  Кошка Чеширская (разрешение на размещение получено)
Персонажи/Пейринг: Боруто/Саске
Жанр: романтика, ангст, ER
Рейтинг: PG-13
Размер: ~5500
Саммари: Боруто ждет свое рождественское чудо.
Предупреждения: АУ, ООС
Примечание: рождественская история со счастливым концом.

Читать дальше

Иногда настолько хочется поверить в чудо, что начинаешь придумывать его себе сам.
Завис телефон? Все просто – перезагрузи его, и он чудесным образом заработает снова. Не заработал – чуда не случилось.
Глупость, в которую поверит не каждый, а кто-то и пальцем у виска покрутит. Но есть те, кому это нужно, кто, даже не будучи верующим, начнет молиться, чтобы этот чертов телефон включился. Потому что иначе он потеряет что-то важное – несохраненные фотографии, несинхронизированные контакты, заметки, профили, пароли.
Иногда настолько хочется получить желаемое, что начинаешь верить в чудо.
Европейцы странные – они считают, что волшебство случается в Рождество, что самые заветные желания сбываются именно в этот день. В эту ночь.
В Рождественскую ночь.
В Японии в это не верят, но относятся к этому празднику не менее трепетно и с неменьшим размахом. Это семейный праздник, который принято проводить с любимым человеком.
Боруто в который раз скосил взгляд в правый нижний угол на экране монитора. Половина десятого.
В квартире было тихо: электронные часы не тикали, холодильник не шумел, музыка не играла. Единственное, что хоть как-то нарушало покой, – гудение кулера в ноутбуке. Но ничто, абсолютно ничто не могло избавить Боруто от одиночества – оно скручивало внутренности, сворачивало их в маленький рулетик с начинкой из боли, отчаяния и маленькой доли надежды, спрятанного в самой сердцевине, докуда не добраться. Он чувствовал себя Кощеем, жаждущим, чтобы уже нашли чертову иголку в яйце и избавили от вечного страдания.
Он слишком много думал. В голове мешались мифы, легенды, поверья и традиции многих народов мира, мешались с собственным восприятием мира, приносили еще больше боли. Он готов был найти что угодно, лишь бы это решило его проблему, лишь бы поверить в то сраное чудо, которого не случится.
Боруто давно принял для себя решение, от которого до этого момента и не думал отказываться. Он знал, в кого влюбился, знал, чью жизнь принял как свою, знал, кого поклялся поддерживать во всем и кому быть опорой.
Он только не учел, что это никому не нужно. Что только он – тот, кто принял какое-то там решение, о котором никто не просил, которое никто не оценит.
Гирлянда заискрилась, заиграла новыми красками, разгоняя по комнате разноцветные волны и блики. В темноте помещения они казались яркими, но не напрягали зрение, а создавали особую праздничную атмосферу. Кто-то, пройдя мимо его окон, подумал бы, что здесь царит Рождество, что оно не только в украшениях, а в сердцах людей, радует хозяев – предположительно, семью. Никто не догадается, что парень в квартире совсем один, смотрит в монитор ноутбука и каждые полминуты скашивает взгляд в правый нижний угол, ожидая, как последний суеверный придурок, того самого волшебства, что случается в Рождество… несмотря на то, что двадцать пятое декабря почти подошло к концу – надо же во что-то верить.
Телефон молчал – ни сообщений, ни открыток. Боруто даже достал его и взглянул на экран, на автомате отмечая время и понимая, что ничего не зависло, что его не нужно перезагружать – это не изменит ситуацию.
Когда-то он пообещал себе, что всегда будет любить Саске, что не бросит его несмотря ни на что, что останется рядом до тех пор, пока ему будут позволять, пока будут принимать его любовь. Но в этом году его уверенность в себе и своих силах подкосилась – он просто понял, что был слишком наивен, мечтал о невозможном. А Саске тем временем все чаще принимал участие в затяжных командировках, не спешил домой после работы, не обращал внимания ни на дни недели, ни на праздники, ни на времена года.
Ни на Боруто.
Ждать и надеяться становилось все сложнее, подростковый максимализм угасал, все чаще посещали мысли, что он просто навязал себя взрослому мужчине, которому его любовь по боку, а то и вовсе в тягость. И тогда накатывала безысходность. На нее наслаивалось одиночество. И сверху все это приправлялось безразличием, чтобы никто не догадался. Особенно отец – он и без того едва не разорвал обоих на куски, когда узнал об их отношениях. Если бы ему еще и сказали, что его сын не счастлив, разразился бы очередной скандал с применением грубой физической силы.
К тому же, соврали бы. Потому что, как ни крути, Боруто был счастлив. Каждую минуту, проведенную с Саске, он мысленно записывал и складывал в отдельную папочку в голове, чтобы можно было в любой момент ее открыть и пролистать, вспомнить, улыбнуться. Вот как сейчас.
Он вспомнил свой день рождения. Точнее, день после. Двадцать лет – это ведь такая дата, такое событие! Саске не смог на нем присутствовать, но это не страшно, это не его вина. Зато весь следующий день он провел с Боруто, сводил его в ресторан, сделал красивый подарок. Последнее особенно запомнилось, потому что Боруто был уверен, что видел его улыбку в тот момент, когда раскрыл коробку. Улыбка Саске – что может быть важнее, что может быть лучше? Или, возможно, стоит спросить, что может быть реже?
Боруто усмехнулся. Поднялся из-за стола и подошел к пышной ёлке, украшенной разноцветными шарами, мишурой и гирляндой. Сел на пол рядом с ней и протянул руку к самой нижней ветке, осторожно погладил острые иголки, резко пахнущие хвоей, прикрыл глаза.
– Знаю, что глупый, – зашептал он. – Знаю, что от меня проблемы. И для тебя я всегда останусь ребенком. – Стало больно, словно кто-то невидимый сковырнул ложкой грудную клетку, дышать стало тяжело. – Когда-то я пообещал, что добьюсь тебя, и добился, – негромко рассмеялся Боруто, но слова уже давались с трудом. – Я был слишком настойчив. Не оставил тебе выбора. Прости… Я вроде бы повзрослел… Немножко. – Он прикусил губу и несколько раз моргнул. Дальше вслух закончить не получилось, но мысли звучали примерно так:
«Я исправлюсь, обещаю. Я уйду… Но, черт, если ты и правда хочешь быть со мной, пожалуйста, вернись сегодня. Да, я сам тебя отпустил, но не держать же… Почему ты не можешь провести со мной Рождество? С кем ты сейчас? Блять, как же хреново…»
Мысль оборвалась вместе с сиянием разноцветных лампочек и отброшенным в сторону шнуром. Не было в этой квартире Рождества.

***

– Саске? Почему ты на работе? – спросил Наруто, приоткрыв дверь кабинета.
Саске выразительно приподнял бровь, как бы спрашивая: «Ты идиот или придуриваешься?»
– Потому что сегодня рабочий день? – ответил он.
– Рабочий день закончился полчаса назад. С задания ты вернулся почти шесть часов назад. Так почему ты все еще не ушел домой?
Откинувшись на спинку кресла и внутренне радуясь короткой передышке, Саске вздохнул. Он бы с удовольствием пошел домой, если бы был уверен, что его там ждут. Но стоило представить возвращение в пустую квартиру, как все желание пропадало. Лучше вот так, на работе, завалив себя отчетами. Отсюда никто не выгонит, здесь все мысли об одиночестве разобьются о гору документов.
– Стопку видишь? – устало спросил он, посмотрев на кипу бумаг на столе.
Наруто прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. На мгновение его глаза сузились, где-то в их глубине мелькнула ярость, но исчезла так же быстро, как появилась, не оставив уверенности в том, не было ли это игрой света и тени. И все же атмосфера заметно накалилась.
– Сегодня праздник. И никто не требует с тебя отчета сию минуту. Я не требую, – сказал он медленно, выделив себя, словно напоминая, кто здесь начальник.
Он и сам выглядел неважно: нижние веки чуть припухли и потемнели от недосыпа, пальто было накинуто в спешке и кое-как, развязанный помятый шарф болтался одним концом на уровне бедра, а другим – в районе ребер. Но за внешним беспорядком скрывалось нетерпение. Наруто тоже частенько приходилось пропускать семейные праздники, и сегодня, раз выдался свободный вечер, он собирался наверстать упущенное кучей подарков, а позже – романтическим ужином в дорогущем ресторане, столик в котором едва сумел выбить буквально несколько часов назад. Даже с его связями не всегда можно было добиться желаемого.
– Не требуешь, – согласился Саске, коротко кивнув. Длинная челка упала на лицо, закрыв один глаз. Он приметил на столе тонкую черную резинку, которой можно было бы собрать хвост, но передумал – так он мог хотя бы ненадолго закрыться от Наруто, от его глаз, заглядывающих слишком глубоко внутрь, туда, куда Саске его пускать не желал. – Но я могу его сделать, пока есть время.
– Время? – удивленно переспросил Наруто. – Какое время? Тут работы на всю ночь. А Боруто? Ты хоть подарок купил? Ты вообще планируешь провести с ним Рождество?
Саске пожал плечами и выпрямился, снова притягивая к себе лист, в печатные буквы которого даже не пытался вчитаться. Важнее было создать видимость деятельности, чтобы безразлично ответить:
– Он сказал, что с друзьями отметит. А подарок отдам позже.
– С кем?
Саске бросил короткий взгляд на Наруто и замер. По его глазам легко читалось уже даже не удивление, а что-то отдаленно напоминающее затаенный страх. Только сейчас Саске понял, что должно произойти что-то непоправимое. Он ведь и раньше чувствовал неладное, но закрывал глаза на невнятные попытки интуиции донести до него информацию. И вот сейчас она завопила, отголосок ее резанул по сердцу, пуская кровь.
– Что? – тихо спросил он, не скрывая дрожи.
– Какие друзья, Саске? Он сказал, что приедет домой, если ты не успеешь вернуться с задания. И я ему еще днем отзвонился и сказал, что ты здесь. Так о каких друзьях речь?
– Я… – начал Саске, ощущая нарастающую тревогу. Что-то ему подсказывало, что Наруто в любом случае не устроит его ответ. И хорошо бы только Наруто – он сам боялся того, что вертелось в его голове. – Не знаю, – закончил он беспомощно, глядя перед собой, в пустоту. И неуверенно добавил: – С которыми день рождения отмечал?..
– День рождения? – усмехнулся Наруто. – С друзьями? Это он тебе сказал?
Саске только кивнул, добавить ему было нечего. Зато Наруто – было. Он прошел вглубь кабинета, обогнул стол и оперся на него бедрами, встав сбоку от Саске.
– А хочешь знать, как все было на самом деле? – спросил он насмешливо. И если бы он не пытался безуспешно скрыть горечь в голосе, Саске бы даже что-нибудь ответил. Но он лишь снова кивнул, потому что очень хотел знать правду, даже если она причинит боль. – Тогда слушай. Часов в восемь вечера он пришел домой…

…Наруто как раз шел на кухню за очередной порцией кофе. Если для кого-то выходные и были таковыми, то ему приходилось работать постоянно, даже находясь дома. Телефон замолкал редко, и в такие моменты можно было сделать перерыв на кофе.
Тогда же его вылавливала заботливая Хината, в считанные минуты разогревала полноценный обед и не отпускала до тех пор, пока тарелки не опустеют. Ее можно было понять – Наруто слишком быстро терял в весе за рабочую неделю с бессонными ночами, и только так ей удавалось поддерживать в нем силы и энергию.
В этот долгожданный момент в дверь позвонили. Наруто никого не ждал, но ни раздражения, ни негодования не испытал. Просто открыл дверь… и наткнулся на пустой взгляд когда-то ярких голубых глаз. Раньше они отдавали синевой, теперь же – холодной серостью.
Боруто не ожидал, что откроют быстро, не успел сфокусироваться, придать выражению лица жизнерадостности, но, встретив пытливый взгляд отца, улыбнулся.
Короткий безмолвный разговор:
«Все в порядке?»
«Отлично».
Больше эту тему затрагивать не стоило – Боруто и уйти мог, наткнувшись на непонимание, но если будет необходимо, сам все расскажет.
– Почему не предупредил? Мы даже тортика не купили, – посетовал Наруто, прижимая к себе сына, сдавливая его ребра так, словно проверял на прочность каждое. Он безумно соскучился по этому глупому ребенку и никакие телефонные разговоры и электронные переписки не могли заменить живого общения, ощущения тепла родного человека. Знать, что он в порядке – хорошо, но видеть – в сотни раз лучше. Даже если порядок относительный.
– Не надо, пап, – ответил Боруто, цепляясь за него с такой же охотой и с не меньшей силой. – Отмечу завтра, когда Саске с задания вернется. А сегодня просто с вами посижу, можно? Я и Химавари позвонил, будет через полчаса. Без тортика, просто так. Давно не виделись.
– Ее дед привезет? – едва заметно поморщившись, спросил Наруто. Вот кого-кого, а Хиаши бы он с удовольствием видел пореже.
– Не, она с бабушкой.
– С бабушкой? – задумчиво проговорил Наруто. – Если с бабушкой, то без тортика точно нельзя. Давай так: я в магазин, а ты маму предупреди, чтоб на стол накрыла. Ночевать здесь останешься?
– Ага, – коротко ответил Боруто, не вдаваясь ни в какие подробности.
– Отлично, тогда дуй в мой кабинет за коньяком. Я быстро…

…– Утром он поехал тебя дожидаться, вышли мы из дома рано и вместе, так что будь уверен – не было никаких друзей. Хиаши, правда, все равно приехал за женой, но это не суть, – закончил Наруто и отошел от стола.
Саске даже не заметил этого. Он помнил легкий запах дорогого алкоголя, который, как пояснил Боруто, на него пролили. Но Боруто не уточнял, кто это сделал, и Саске сам решил, что друзья. Он даже не подумал спросить, как прошел день, как они отметили… Он вообще не задумывался над тем, кто эти друзья, откуда, сколько их.
– Твою мать.
– Саске, – спокойно и задумчиво проговорил Наруто, остановившись у окна, – он никогда не жаловался, ни разу не сказал ничего плохого о тебе. Но я знаю, каким ты бываешь… недалеким. Знаю, что ты ненавидишь праздники, что не придаешь значения подаркам и «мишуре». Но это ты разочаровался в жизни и людях, а ему всего двадцать. Он во что-то верит, на что-то надеется. А ты медленно убиваешь в нем всю человечность, неосознанно лепишь из него себя самого. Боишься, что он тебя бросит, сделает больно? Но до сих пор он был единственным, кто боролся за ваши отношения. Ты не представляешь, чего мне стоит сейчас смотреть в окно, а не сворачивать тебе шею.
Саске ничего не ответил. Наруто еще с минуту смотрел на улицу – сияющие огни своим светом проникали в душу, согревали и смягчали, создавая неповторимое настроение, – предвкушение праздника. И в этот момент не хотелось ни ругаться, ни доказывать упрямому другу его неправоту, ни распинаться на тему простых истин. Хотелось сорваться с места и побежать домой, к жене, обнять ее и отвести на представление.
Это Наруто и собрался сделать, когда обернулся.
В кабинете уже никого не было.
Саске бесшумно, по давно отточенной привычке, скрылся в неизвестном направлении. И Наруто уже знал, что больше ему за сына волноваться не придется.

В этот момент Учиха, наплевав на все, бежал домой, по пути разглядывая витрины.
Торт, обязательно купить торт, думал Саске. Ведь Боруто сам этого бы не сделал. И не потому, что не считал себя мужчиной, – считал, и еще как, и вполне заслуженно, – а потому, что главой семьи по умолчанию признавал Саске.
А еще подарок – значимый подарок, а не та безделушка, которую он присмотрел до отъезда. Что-то большее, чтобы дать понять, что он серьезен, что тоже готов бороться.
Это даже в голове прозвучало слащаво и глупо. Непривычно. Какая в отношениях может быть серьезность? Отношения, это всего лишь прикрытие для человеческого одиночества. Страшно прожить всю жизнь одному, страшно в какой-то момент понять, что вокруг нет никого, что большая двухместная кровать слишком велика, что в ней бывает холодно, что стаканчик в ванной на полочке смотрится громоздко, удерживая всего одну щетку, что вилка, ложка, кружка и тарелка – это не эгоизм, а вынужденная мера. Просто лишние приборы без надобности, их не для кого держать.
Саске еще помнил тот момент в торговом центре, когда Боруто наполнял тележку всякой необходимой ерундой. Он тогда взял коврик для ванной, улыбнулся широко и с горящим взглядом принялся рассказывать, как в прошлый раз едва не свалился, поскользнувшись на мокром кафеле.
– Ноги не держали, норовили разъехаться в стороны, а в ванной не было даже коврика, – наигранно возмущался он и ухмылялся так ехидно, с прищуром. Будь Саске чуть менее воспитанным или чуть более молодым (так он оправдывал свою нерешительность), все могло бы закончиться где-нибудь в туалете – слишком откровенным был у Боруто взгляд. И по-кошачьему ленивое, довольное выражение лица.
Пока он все это с энтузиазмом рассказывал, тележка пополнилась двумя большими полотенцами и несколькими маленькими.
– Твои только в мусор, старые уже, – пояснил он бесхитростно, с улыбкой, не пытаясь задеть тему возраста, а просто констатируя факт.
Боруто вообще всегда был таким: ярким, искристым, улыбчивым. Он горел сам и зажигал всех вокруг. Глазами он пошел в отца, но даже при этом их голубой цвет был более насыщенным, глубоким.
Он представлялся Саске костром – огромным, достигающим метров трех в высоту и отбрасывающим на большие расстояния свой свет и жар. Он был так же прекрасен, как и опасен: подойди чуть ближе – зацепит искрой – сгоришь. Страшно, но тянешься.
Боруто поначалу умело стирал их разницу в возрасте, легко обходил все острые углы, с интересом слушал скучные истории из боевого прошлого Саске, – о настоящем он старался умалчивать, чтобы не тревожить зря, – с удовольствием делился своими успехами в той форме, в которой даже Саске понимал смысл сказанного и втягивался в обсуждения.
И именно потому было так страшно – страшно представить, что все может у них получиться.
Одно дело утолить жажду молодого тела, поддаться искушению. И совсем другое – жить вместе, делить быт, беречь... и любить.
Последнее было самым невыносимым. Саске боялся полюбить и потерять.
Он еще помнил свою жизнь с Сакурой. Это было никак. Она окружала его теплом и заботой, но срывалась каждый раз, стоило Саске задержаться на миссии. Ее терпения хватало ровно до тех пор, пока он не возвращался, а дальше – слезы, истерики. И когда все закончилось, Саске почувствовал облегчение, потому что не любил, потому что с самого начала был равнодушен.
С Боруто было иначе. Он зацепил крючком и медленно тянул на себя, уверенно сокращал расстояние, пока не оказался слишком близко. А потом врос – забрался в сердце, отхватил лучший кусок и устроился со всеми удобствами. Он по-другому относился к работе Саске, не пытался его удержать, не лез со своими страхами и переживаниями, а просто ждал, радуясь уже тому, что Саске вообще возвращается, пусть даже с ранениями.
Он был удобным – располагал к себе, легко вливался в любую компанию, мог подстроиться под любые правила. Так считал Саске, пока не узнал, что Боруто на самом деле своенравный, избалованный и властный – со всеми, кроме Саске. Наруто тогда сказал: «Он ломает себя под тебя», а годом позже добавил: «Только с тобой он настоящий и изредка – со мной». Боруто не менялся, нет, он просто позволял себе расслабиться, давал слабину там, где точно знал, что его поймут. И все это складывалось в то самое удобство, которое полностью устраивало Саске. И которое он боялся потерять, уже зная, что может быть так – не одиноко.
Но это только со стороны кажется, что возраст любви не помеха. А на деле все сложнее. Боруто не мог всегда тянуть их разговоры, поддерживать связь, а Саске не знал, чем заинтересовать молодого парня. И они все чаще оставались наедине со своими мыслями. Вместе, но по отдельности. Лишь ночь сглаживала эти углы: когда становилось не до разговоров, когда важнее было прикоснуться, почувствовать, войти и впустить, провалиться еще глубже, утянуть за собой. Саске даже себе боялся признаться, что ночью терялся, забывался настолько, что стирались и разница в возрасте, и страх быть непонятым. А потом наступал новый день, новые попытки притереться, принять друг друга.
Боруто как-то вытащил Саске в кино. Это было пыткой уже потому, что Саске изначально не хотел никуда идти. С куда большим удовольствием он остался бы дома, улегся на диван, прижал к себе Боруто и смотрел ничего не значащую комедию, наслаждаясь спокойствием и удивительной расслабленностью, неизменно появляющейся в такие моменты.
Но Боруто настоял на новом боевике – на выходе в свет, если можно так выразиться. Ему было важно именно вытащить Саске из дома. И почему-то на этот фильм – наверное, Боруто считал, что сделает приятно, если Саске окунется во что-то близкое.
И это было первое и самое большое их недопонимание.
С каждой минутой Саске напрягался все больше. Тело деревенело. Челюсть сжималась сильнее. Хотелось плеваться и материться. И засунуть киноленту в задницу ее создателя, чтобы лучше прорабатывал детали, потому что: такое оружие невозможно удержать на весу, будь ты хоть трижды главным героем, а у винтовки есть отдача, о чем актер, по всей видимости, даже не подозревал; с поправкой на ветер эта пуля не попала бы в цель, а под этим углом нож не задел бы жизненно важных органов.
Два часа десять минут – продолжительность фильма. Саске терпел пятьдесят шесть минут. Он смотрел в экран и понимал, что нужно просто выкинуть из головы логику и довольствоваться спецэффектами, но каждый ляп фиксировался раньше, игнорируя приказы мозга, и потому не затягивал даже сюжет.
На пятьдесят седьмой минуте Боруто взял его за руку, сжал ледяные пальцы и сказал, что хочет домой.
И это было впервые, когда Боруто осознал, что ничего не знает о Саске, сколько бы ни прилагал усилий. Вслух он тогда прощения не просил, но ночью ласкал особенно нежно, довел до беспамятства и уснул на груди, вцепившись в Саске мертвой хваткой.
Позже – расслабился, скатился на подушку, показал свою беззащитность. А Саске прикипел взглядом в намертво врезавшиеся в память черты лица. И не узнавал заострившихся скул, потемневшего от знакомства с бритвой подбородка, впалых щек. Все было его, привычное, но совсем под другим углом.
Саске готов был признать – мальчик вырос. Но не смог.
Боруто оставался все таким же мальчишкой, только что-то в нем сломалось. Все эти тени на лице оказались следами бесконечной усталости. Они не отступили, даже когда черты разгладились. А страшнее всего стало, когда Саске понял, – Боруто больше не обжигает.
Огонь утих, стал спокойнее, благодушнее. Он больше не цеплял всех вокруг, а грел лишь одного одинокого путника, отдавал ему все свое тепло. Держался из последних сил все то время, пока путник принимал его дар. Принимал как должное, не заботясь о том, что последние поленья скоро догорят, а с ними исчезнет и тепло, и свет, и радость.
Это было тогда. И даже сейчас, возвращаясь назад, Саске понимал, что ничего не мог изменить. Не знал как. Привязать себя навсегда к одному человеку, не имея уверенности в завтрашнем дне – слишком безответственно. И именно он был тем, кто так или иначе выстраивал между ними стену. Он впустил слишком глубоко, позволил быть рядом... и допустил ошибку – не показал своих чувств. Отгородился. И Боруто, не получая отклика, потерял уверенность, почти сдался.
Саске остановился перед витриной, украшенной разноцветными огоньками. Их сияние приносило людям радость, доставляло удовольствие уже тем, что они всего лишь есть, что они – предвестники праздника. Совсем скоро их снимут, и ощущение праздника пропадет.
Саске пробрал холод. И дело было вовсе не в отсутствии пальто, которое он в спешке оставил на работе. А в осознании – Боруто такой же огонек. Но только для Саске.
В последний раз, когда Саске его видел, Боруто сказал, что проведет Рождество с друзьями, как и в предыдущие годы, если миссия затянется. И он улыбался так, словно был рад, что Саске может не вернуться. В бледных, почти серых глазах застыла настороженность – Саске решил, что Боруто боится признаться, что хочет провести этот праздник вовсе не с ним.
После слов Наруто все изменилось. И серость в глазах перестала быть естественной, она показалась выгоревшей, потускневшей – как Саске не заметил этого раньше? И тревога имела совсем иное значение. А сам Саске, который на это заявление лишь равнодушно кивнул, почувствовал себя последним уродом, добившим все надежды.
Припомнил – видел ведь ту самую стену уже тогда. Ледяную стену, по ту сторону которой догорала свеча. Ее пламя не способно было растопить лед, но еще держалось на чистом упрямстве, сопротивляясь ветру. Это все, что осталось от Боруто.
И во всем был виноват только Саске.
Подумалось – все еще можно исправить, пока тлеет фитиль. Даже из самой маленькой искры можно раздуть огонь – было бы желание.
И Саске уверенно вошел в магазин. Прилавки были уставлены множеством сладостей, большую часть которых составляли торты с клубничными башенками. Скидки, скидки, скидки... Они означали одно – времени почти не осталось.
Саске бросил взгляд на экран телфона – девятый час. А еще часа полтора добираться до дома по пробкам в объезд площадей. Нужно было позвонить, предупредить, но палец застыл над кнопкой вызова. Что сказать? Поздравить, попросить дождаться? Глупо. Лучше просто не опоздать.
«Успею», – решил он и выбрал самый аппетитный на вид торт. И не в традициях было дело – Саске ненавидел праздники и все с ними связанное. Дело было в Боруто, который сумеет прочитать между строк.

Мертвые пустые квадраты на фоне мерцающих в соседних квартирах гирлянд. Саске хотел бы отмотать время на пару минут назад, чтобы остановить себя, чтобы запретить поднимать взгляд на неживые окна своей квартиры. Думать, что опоздал, не хотелось. Но в то, что успел, верилось мало.
Озноб пробрался под кожу, ветер остудил скулы, пустил к шее ледяные мурашки. Маленькая коробочка с подарком жгла кожу на бедре через карман брюк.
У него в запасе был еще целый час. Был, если часы на телефоне не сбились. Но этого проверить было негде.
В подъезд он не вошел, а влетел, уже мало заботясь о сохранности торта – не страшно, если помнется, страшно, если не дойдет до адресата.
Подстраховался по старой привычке – вызвал оба лифта и отправил на последний этаж, а сам побежал по лестнице, внимательно прислушиваясь к тому, чтобы никто не вызвал, а если и вызовет – можно успеть перехватить на подходе.
Этаже на тринадцатом дыхание сбилось. Саске давно так не прыгал по ступенькам, и даже тренированная дыхалка сбоила, когда на физическую усталость наслаивалось нервное напряжение.
Перед дверью квартиры остановился, успокаиваясь. Сердце долбилось о грудную клетку, из горла вырывались редкие хрипы.
Он стер рукавом светло-серой рубашки пот со лба – осталось темное пятно. Расстегнул пуговицы на черном жилете – словно ослабил шнурки корсета.
Тот, кто сказал, что перед смертью не надышишься, вряд ли стоял на пороге собственной квартиры, надеясь на чудо. Или вряд ли понимал, что этот миг надежды хочется растянуть, подольше насладиться иллюзией, оставить в памяти короткую фантазию, в которой за закрытой дверью ждет не тьма опустевшего дома.
Но как же он был прав. Жить мечтой и надеяться на чудо – глупо. Нужно биться за свою мечту, и если понадобится – выдирать ее с руками у того, кто оказался быстрее. Не думать, что никогда, а верить, что всего лишь поздно. Что можно будет догнать и вернуть, несмотря ни на что.
Саске остановился в прихожей, закрыв за собой дверь. Выдохнул с облегчением, стараясь ступать бесшумно. Он уже знал, что не один в квартире, слышал чужое присутствие – не ушами, а всем телом. Словно кто-то оживил тишину, добавил ей осязаемости. Света нигде не было, с кухни доносились остывающие запахи праздничных блюд, из гостиной, со стороны балкона, – сигаретный дым.
Саске знал, что от его шагов Боруто не проснется, так же как точно знал, что он спит. Прошел в гостиную и мягко опустился на ковер рядом с диваном. Протянул руку к светлым волосам, но не коснулся. Прислушался к ровному дыханию.
Боруто сжался, отвернувшись лицом к спинке, подложил предплечье под голову вместо подушки, свободной рукой прикрыл нос.
Саске осторожно прижался щекой к выступающей под футболкой лопатке, вдохнул впитавшийся в ткань запах табака, мысленно фыркнул.
– Мальчишка, – прошептал он. – И с каких пор ты куришь?
Боруто дернулся, почувствовав вибрацию голоса, зашевелился, перевернулся на спину, забросив руки за голову, а согнутую ногу откинув на диванную спинку.
Красивый, с заострившимися чертами лица, Боруто с каждым годом все сильнее становился похож на отца, стирались возрастные отличия. Совсем недавно он догнал его в росте, и Саске с сожалением понял, что уже не может смотреть снисходительно-свысока. Более того, уже даже прямо смотреть не получалось, приходилось чуть-чуть приподнимать подбородок. Он больше не ощущал себя таким уж взрослым и сильным.
Когда-то это его раздражало – еще в юности, когда приходилось ругаться с Наруто, доказывать ему свою правоту. Но этап был пройден, и теперь Саске думал иначе. Он никогда не произнес бы подобного вслух, но себе мог признаться, что ему нравилось чувствовать себя уязвимым рядом с Боруто – только с ним. Привставать на носочки, тянуться к губам – было в этом что-то интимное, что-то, что могло быть только между ними. И Боруто знал об этом. Знал и молча принимал, никак не комментируя.
Свет из окна отбрасывал на пол и стены желтовато-серые прямоугольники, один из которых зацепил спящего парнишку. Если бы не это, Саске вряд ли обратил бы внимания на заострившиеся тени, отбрасываемые ресницами.
Пригляделся – когда-то пушистые светлые волоски слиплись, в уголках глаз застыли и рассыпались соляные крупинки, веки чуть припухли и потемнели. Впервые Саске видел признаки слез на лице Боруто. Впервые осознал, что никогда не хотел бы их видеть.
Раньше Саске измерял свою жизнь смертью. Как живешь, так и умрешь, считал он. Думал так: умру, и будет все равно, как прожил свою жизнь, оставил ли что-то после себя или нет, сделал ли плохое или хорошее – не имеет значения. Смерть – конец пути, а мертвому все равно, что было до и что будет после. В бесконечной ли тьме, в аду или в раю – последнее, о чем будешь вспоминать, это о жизни.
Саске смерти не боялся. Он просто знал, что все в мире закономерно, и смерть в том числе. Идя на очередное задание – не боялся. Думая о старости – не боялся. Жил только тем, что есть, и мечтал умереть быстро, без мучений, насмотревшись на всякое.
Свое отношение ко всему он изменил на предпоследней миссии, когда, едва выжив, не смог вернуться домой. Испугался. Снял номер в гостинице и несколько дней приводил в порядок мысли и эмоции. Заставил Наруто приехать и задавать подробные вопросы, отвечал в деталях, внимательно отслеживая любые изменения в своей мимике.
Что его так напугало, он понял не сразу. Зато теперь все встало на свои места.
Не за себя он тогда боялся, а за Боруто.
Кто-то сказал, что нужно потерять, чтобы начать ценить. Саске никогда по-настоящему не терял. А если и терял, то не жалел – так было с Сакурой.
Но Саске измерял жизнь смертью. И, сидя в засаде, уже не надеясь, что уйдет живым, он думал о том, что было бы неплохо позвонить Боруто, предупредить, попрощаться.
Услышать в последний раз его голос, позволить услышать себя...
Попросить прощения...
Попросить не плакать...
Попросить жить дальше...
Успокоить.
Не страшно было умереть, страшно было ощутить ту боль, которую испытает Боруто.
Чтобы понять, насколько сильно любишь человека, представь, что ему больно, нестерпимо. Чувствуешь? Значит, любишь. Не можешь даже представить эту боль? Делай выводы.
Саске не хотел видеть его слезы, не хотел делать ему больно. Он хотел быть рядом и вызывать улыбку.
Боруто снова перевернулся. Футболка задралась, подставляя свету из окна беззащитный участок кожи на животе, выступающую косточку, дорожку светлых волос от пупка к паху. Саске прижался к нежной впадинке за округлостью живота, провел по ней губами, ощущая слабый отклик тела – легкое сокращение мышц.
– Саске, – на грани слышимости прошептал Боруто и коснулся пальцами его волос, отвел в сторону челку, пытаясь заглянуть в глаза. – Давно вернулся? Я ждал, ждал, а потом голова разболелась от лампочек.
От них, как же, подумал Саске, бросая короткий взгляд на застывшие слезы. Приподнялся, устроился на краешке дивана и осторожно, будто впервые, коснулся теплых, податливых со сна губ, снимая с них вкус табака.
Боруто обнял его руками, выгнулся навстречу так привычно, беззащитно, открыто. Они не столько целовались, сколько трогали друг друга губами, изучали сухие теплые линии. Это продолжалось несколько минут, прежде чем Боруто решился проникнуть глубже – Саске тут же отстранился.
Он не морщился, не кривился. Просто сказал:
– Сигареты.
Их вкус был не только на губах – на языке он чувствовался сильнее, острее, законсервированный сном в тесном замкнутом пространстве.
Боруто не стал отпираться, улыбнулся виновато. Объяснять и оправдываться тоже не стал. Только спросил:
– Ты надолго?
Саске видел все: и надежду во взгляде, и скрытую боль. Читал развернутый вопрос: ты пришел, ты рядом в Рождество, потому что любишь и хочешь быть со мной или надеялся, что меня нет?
Уверенный ребенок – где ты, когда это нужно? Почему твоя уверенность для всех, а тут замыкаешься, боишься действовать, ждешь и терпишь?
Если бы не Наруто, Саске бы никогда не научился читать эти взгляды, так бы и считал, что кончилась сказка на последней странице книги, что не зацепила настолько, чтобы стать той самой, любимой, которую хочется перечитывать.
И следом мысль: а сам-то чем лучше? Когда потерял свою уверенность? Почему решил, что не сможешь удержать? Возьми себя в руки. Этот ребенок уже твой. Твой и ничей больше. Разве отдашь?
Никому и никогда. Хватит жевать сопли.
– Пока смерть не разлучит нас, – сказал он серьезно, вкладывая в эти слова не столько подходящую к случаю клятву, сколько собственное мировоззрение, и потянулся к карману, на мгновение выпустив из виду его взгляд. А когда протянул ему маленькую квадратную коробочку, – без бархата и прочих атрибутов, самую простую картонную коробочку в бумажной обертке, – уловил ощутимую перемену.
Даже в таком тусклом свете было видно, как загорелся его взгляд, а радужка насытилась синевой – той самой, неповторимой. И уже не нужно было показывать торт, чтобы дать понять, что – навсегда. Что вот он я, забирай, потому что только твой и никому больше не достанусь.
Боруто, не раздумывая, воспользовался немым предложением. Привкус сигарет на языке уже не раздражал.
Саске ловил его дыхание и понимал – задыхаются оба, едва сдерживаются, чтобы не начать сдирать с себя одежду. Для кого-то секс, но для них это долгие годы было единственным достоверным проявлением эмоций, только так они могли раскрыться, не раскрывая себя полностью.
Только на этот раз все было иначе. Оба прекрасно понимали, что выдали себя, и нет пути назад. Что каждое касание будет расцениваться по-новому… по-настоящему. И все равно тянулись, впитывали друг друга. Боруто пробрался горячими ладонями под рубашку, выдал недовольное «холодный» и притянул Саске ближе, согревая теплом своего еще сонно-разнеженного тела. А Саске закрыл глаза и прижался губами к его шее, впитывая запахи, трогая языком чувствительную кожу на беззащитно открытом участке.
– Блин, не могу так, – проворчал Боруто, неохотно отстранившись. – Все мысли не в ту сторону. Давай подарок, пока я не свихнулся.
Саске уже привычно спрятал лицо за челкой и только тогда улыбнулся. Он избавится от этой привычки обязательно, перестанет прятать эмоции… но позже, а пока…
Он снова протянул коробочку на раскрытой ладони и негромко произнес:
– С Рождеством, ребенок.
Боруто проигнорировал слова, вырвал подарок и раскрыл, с торжеством вытащив наружу маленький золотой обруч. Затем присмотрелся, удивленно приподнял бровь и расхохотался во весь голос.
– Черт, Саске, я думал, ты шутишь насчет ребенка. Оно же мне маленькое!
– Что? – переспросил Саске, нахмурившись и, забрав кольцо, сам попытался надеть его Боруто на палец. Ничего не вышло. – Что за…
Боруто опустил голову ему на плечо и прошептал:
– Я согласен. Пусть это и формальность, пусть без штампа, но я согласен. А кольцо другое купим, когда пойдем тебе выбирать. Пойдем ведь?
– Пойдем, – согласился Саске, опустив руки ему на плечи, не столько обнимая, сколько просто закрывая от всего мира. Так было приятно.
– Саске, спасибо, – прошептал Боруто. – Это лучшее Рождество. Самое лучшее… Просто волшебное.
«Я его тоже никогда не забуду. Только продолжай сиять», – подумал Саске. Но в ответ прошептал совсем другое. И очень тихо. Едва различимо даже в полной тишине.
Боруто лишь крепче сжал его в объятиях.
– И я тебя, Саске. С Рождеством.

@темы: Romance, Боруто Узумаки, AU, Слэш, PG-13, Фанфикшен, Саске Учиха, Аngst

---

Картинок сюда=)))

[алКошка]

Автор на пиксиве: 吉ムム

5 артов: команда Конохамару, ИноШикаЧоу *.*

Автор на пиксиве: 治

+ 6 артов: Наруто, Боруто, Саске, Сарада=)))

+ стрип: Наруто, Боруто, Минато

+ 6 страниц мини-додзи: Наруто, Боруто

@темы: Наруто Узумаки, Джен, Додзинси, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Чоучоу Акимичи, Иноджин Яманака, Шикадай Нара, Саске Учиха

---

Поговори с ним о сексе (Slash, PWP, Kink, NC-21)

[алКошка]

Название: Поговори с ним о сексе
Автор: алКошка
Размер: ~2000
Персонажи/Пейринг: Наруто/Боруто, упоминается Наруто/Саске\Сакура
Жанр: Slash, PWP, Kink
Рейтинг: NC-21
Саммари: «- Я тебя развяжу, но сначала нужно довести дело до конца. Позволишь мне помочь? - спрашивает Наруто, прикусывая губу.
Это должно сработать. Чтобы не один Боруто потом чувствовал себя неловко, Наруто разделит эту неловкость с ним пополам. Станет соучастником его маленького преступления против морали.
Боруто тоже кусает губы, а потом резко кивает, вцепляясь пальцами в натянутые верёвки на своих руках.»
Предупреждения: смерть обоснуя, современное АУ, ООС, вертикальный инцест, д/с-мотивы, бондаж, вибраторы, блайнда чуток, прочие мелкие кинки
Размещение: Строго запрещено
Посвящение:  Кошка Чеширская

Читать дальше

Наруто удивленно рассматривает задвижку на входной двери - маленький замочек, который они закрывают только на ночь. Сам захлопнулся? Снаружи его не отпереть, потому Наруто пришлось попадать домой через чёрный ход, ведь Хината с детьми уехала к родне в другой город на пару дней, и дом пуст.
Сам Наруто, как честный трудоголик, явился сегодня на работу, и только от удивлённых подчинённых узнал, что у него выходной. Хотел остаться, раз уж всё равно пришёл, но Конохамару, его личный ассистент, чуть ли не с матом выпинал Наруто из офиса, мотивируя тем, что нельзя работать без продыху целый месяц.
Вдвойне обидно, что именно в этот день старик Хиаши возжелал повидаться с дочерью и внуками, и Наруто совершенно не представляет, чем теперь заняться одному в свой законный выходной. К Учихам, что ли, завалиться?
Недолго думая, Наруто направляется в их с Хинатой комнату, чтобы сменить строгий рабочий костюм на что-нибудь повседневное - и замирает напротив двери, ведущей в комнату Боруто.
Этот стон ему не послышался... Что Боруто делает дома? Что он вообще там делает?! Стон повторяется - долгий, какой-то мучительный, чуть плаксивый. Ему стало плохо, потому он не поехал с матерью и сестрой?
Наруто хватается за ручку двери, и лишь когда та с тихим скрипом распахивается, Наруто приходит в голову, чем именно может заниматься подросток в переходном возрасте, оставшись одни дома и заперев дверь на дополнительную защёлку.
Но уже поздно - Боруто смотрит на отца огромными испуганными глазами, а Наруто впадает в реальный ступор.
Боруто изгибается на постели, не может замереть даже под чужим шокированным взглядом, а Наруто будто на автомате выхватывает отдельные детали открывшейся картины: сын почти голый, из белья на нём лишь чёрные женские кружевные трусики, ткань приподнялась на стоящем члене и промокла от спермы и смазки. Он никак не может сдвинуть ноги, потому что те разведены в стороны и привязаны к изножью кровати толстыми верёвками - на лодыжках проступают красные ссадины. Как и на запястьях, потому что руки у него тоже связаны и задраны вверх, к изголовью. А ещё Наруто слышит тихое жужжание, разносящееся по комнате. Догадка заставляет распахнуть глаза шире - присмотреться, как топорщится ткань трусиков между маленьких крепких ягодиц, обтягивая широкое пластиковое основание вибратора.
У Наруто дыхание перехватывает, будто его пнули в солнечное сплетение, и щёки теплеют от прилившей крови. Он явно пришёл не вовремя. Сейчас любовница (или любовник?) его сына выйдет откуда-нибудь из ванной, столкнётся с отцом своего парня, и ничем хорошим это точно не кончится. Обо всех странностях можно будет поговорить, кхм, в более подходящее время - а сейчас лучше свалить и сделать вид, что его тут и не было.
- Папа, - стонет Боруто, и Наруто пытается стряхнуть с себя это оцепенение.
- Я... Я помешал, эм... Прости, я...
- Стой! - из уголков глаз Боруто скатываются слёзы, он краснеет до кончиков ушей, но не может перестать елозить задницей по кровати, пытаясь упереться своей игрушкой в матрац и протолкнуть её глубже. - П-помоги...
У Наруто внутри всё обрывается от этой отчаянной просьбы. В голове мигом проносятся самые страшные предположения: кто-то посторонний пробрался к ним в дом и... Сделал это с его сыном? И никаких там эротических игр с гипотетическим любовником? Боже...
- Слишком сильно затянул узлы, не могу освободиться, - сорванным голосом поясняет Боруто.
А у Наруто в голове полная каша, мысли сменяются со скоростью света, пока он на ватных ногах проходит в комнату, окунаясь в эту смесь насыщенных запахов пота, мускуса и силиконовой смазки.
Вроде и паника отступает, когда приходит осознание, что никто его сына не насиловал, но и мысль о том, что он сам сотворил с собой такое, тревожит. И тревожит вовсе не набором столь интересных кинков и фетишей, а тем, что у Боруто, судя по всему, вообще нет партнёра. Это может быть опасно, в конце концов - Наруто даже представлять не хочет, что случилось бы, останься он-таки на работе...
Окончательно взяв себя в руки, Наруто присаживается на край постели, убирает растрепавшуюся длинную чёлку с мокрого от пота лица. Боруто зажмуривает слезящиеся глаза, не смея взглянуть на отца, но доверчиво вжимается горящей щекой в его большую жёсткую ладонь.
- Пап, развяжи, - слетает полустоном с искусанных губ.
Наруто скользит взглядом по напряжённому блестящему потному телу, отмечая, как высоко поднимается грудь и втягивается живот при каждом вздохе, как дрожат чуть согнутые, разведённые в стороны колени, как с неприкрытой кружевными трусиками головки члена капает смазка, пачкая и так залитый спермой живот.
Явно уже не один раз кончил...
Наруто кладёт ладонь сыну на лицо, закрывая глаза, и кончиками пальцев другой руки размазывает вязкую лужицу по коже, чувствуя усиливающуюся дрожь.
- Т-ты чего, пап? - всхлипнув, спрашивает Боруто, но не пытается вырваться - замирает, насколько это вообще возможно в его состоянии, и ждёт, что же ответит отец.
- Я тебя развяжу, но сначала нужно довести дело до конца, - поясняет Наруто, прикусывая губу.
Это должно сработать. Чтобы не один Боруто потом чувствовал себя неловко, Наруто разделит эту неловкость с ним пополам. Станет соучастником его маленького преступления против морали.
Невольная улыбка растягивает губы - когда-то давно, когда Наруто было столько же, сколько сейчас его сыну, Сакура застала их с Саске за этими «играми». Им тогда показалось, что втянуть её в свой мир - это хорошая идея. И не прогадали ведь, Сакура оказалась просто БДСМным ящиком Пандоры - Саске до сих пор иногда отсвечивает свежими синяками и ссадинами.
- Позволишь мне помочь? - спрашивает Наруто.
Боруто тоже кусает губы, а потом резко кивает, вцепляясь пальцами в натянутые верёвки на своих руках.

Он вообще слабо соображает, что происходит. Боруто никогда не думал об отце в таком смысле - фантазии сводились к представлению кого-то безликого, как на хентайных картинках, где тело жертвы ласкают появляющиеся из темноты руки. Ничего определённого, только фантомные ощущения, только фантазии, сводящие с ума своей откровенностью. Но сейчас, хоть глаза его закрыты, Боруто не может отделаться от навязчивого знания - это отец, это его широкие сухие ладони гладят тело, его пальцы отодвигают в сторону промокшее насквозь кружево. Это он берётся за основание вибратора, от которого, кажется, внутренности превратились в трясущееся желе. Боруто уже чёрт знает сколько времени извивается на постели, то пытаясь развязать затянувшиеся по неосторожности узлы на запястьях, то снова ударяясь в погоню за острыми, на грани боли, ощущениями.
Отец наконец-то вытаскивает осточертевший вибратор, и Боруто вздыхает с облегчением. Выдыхает резко приоткрытыми губами, чувствуя капли прохладной смазки, а потом и пальцы отца, поглаживающие саднящую растянутую дырку.
Боруто не может удержаться - разводит ноги ещё шире, прогибается, пытаясь прижаться к этим пальцам, почувствовать, наконец, их внутри, но отец просто издевается над ним. Расправляет кружевную ткань и трёт сквозь неё, надавливая и, кажется, пытаясь протолкнуть палец вместе с ней. Ощущения запредельные, будто ещё чуть-чуть - и станет действительно больно, но отец каким-то образом чувствует эту грань и не пересекает её, только распаляя желание всё сильнее.
Его тёплое дыхание с запахом шоколада касается губ, и Боруто становится действительно страшно. Он даже дышать перестаёт, когда отец проводит языком по его губам - сначала по нижней, потом по верхней. Целует, едва дотрагиваясь и тут же отстраняясь. А потом его пальцы, сильные и жёсткие, проталкиваются в растраханную задницу, и Боруто кричит, но отец целует его по-настоящему, не давая этому крику вырваться из горла.
Его язык и пальцы двигаются в едином ритме. Он широко раскрывает рот, проталкиваясь едва ли не до глотки, и со всей силы, до упора вжимает четыре пальца в растянутое чувствительное нутро, не вытаскивая их, а дёргая вверх.
Боруто кажется, что его ебут и в зад, и в рот одновременно, собственная беспомощность кружит голову - отец ведь гораздо сильнее него, а он связан и даже сказать ничего не может. Значит, отец будет делать с ним всё, что захочет...
Реальность размазывается, ощущения поглощают - Боруто будто током прошибает от каждого движения пальцев внутри. Ему кажется, что он и так кончает каждую секунду, но знакомое ощущение приближающегося оргазма тоже присутствует, и оно в десятки раз сильнее, чем прежде. Он и тело своё контролировать уже не может - его изламывает, то подбрасывая на постели, то в попытке убежать от слишком острого удовольствия. А отец не останавливается ни на секунду, только быстрее трахает его, раскрывая на четырёх пальцах, даже когда Боруто кричит в голос, напрягаясь всем телом и кончая себе на грудь и живот. Рукой он больше не двигает, но перебирает внутри пальцами по самому чувствительному, заставляя извиваться на смятых, пропитавшихся потом простынях, и кончать снова, и снова, всухую, сходя с ума от умопомрачительных ощущений.
Только когда сил совсем уже не остаётся, и Боруто просто тихо поскуливает, вздрагивая от остаточных судорог, отец медленно и аккуратно вытаскивает из него пальцы, поглаживает покрасневшую, растянутую до невозможности дырку, и поправляет так и не снятое кружево.
Когда отец-таки избавляет его от верёвок, Боруто сжимается в комок на постели, пережидая, когда этот дурной туман в голове рассеется. А отец снова присаживается рядом и аккуратно растирает кисти рук, пытаясь не задеть натёртые ссадины. Касается их губами, а Боруто прячет лицо в подушку и наблюдает за ним одним глазом, всё ещё не желая включать мозги. Но когда отец берёт его за щиколотку, Боруто подгибает ногу, не давая ему повторить то же, что и с руками. Это уже слишком! Почему-то так кажется, после произошедшего-то...
- Пап, набери мне ванну? - просит слабым голосом, пытаясь хоть как-то намекнуть, что у них вроде бы всё нормально.
Насколько вообще может быть нормально после почти-секса отца с сыном.
По крайней мере, Боруто не чувствует себя разбитым - или что там обычно чувствуют, совершив огромную ошибку? В общем, ему хорошо. Да что там, ему охуенно! Только кажется, что лицо в присутствии отца теперь будет гореть на постоянку.
- Ты в порядке? - спрашивает отец, с беспокойством заглядывая в глаза.
Тоже волнуется. И Боруто копирует его жест - берёт за руку и касается искусанными губами жёстких костяшек пальцев. И отец, наконец-то, улыбается ему как раньше, и гладит по голове, словно маленького, а прежде чем уйти в ванную - наклоняется и целует в висок, совсем невинно.
И ничего страшного.
Сначала в ванной раздаётся плеск воды. Боруто лежит, пытаясь прийти в себя. Отцу тоже нужно немного времени наедине с собой - Боруто видел, как штаны обтянули его твёрдый член, когда он поднялся с постели. Только когда из-за двери раздаётся приглушённый стон, а после - шум сливного бачка, Боруто поднимается и на дрожащих ногах ковыляет в ванную, отдёргивая руки от ноющего живота.

Наруто сидит на закрытой крышке унитаза, когда к нему присоединяется Боруто. Всё ещё в мокрых насквозь кружевных трусиках - он еле держится на ногах, и Наруто сам стягивает с него кружево, а после помогает забраться в горячую воду.
Тот сразу окунается с головой и, вынырнув, зачёсывает мокрые волосы назад. Расслабляется, устраиваясь, и поднимает уставшие покрасневшие глаза.
- Ты как, нормально? - спрашивает Наруто, присаживаясь на корточки и упираясь локтями в бортик.
- Ага.
- Наверное, нужно было раньше поговорить с тобой, как мужчине с мужчиной...
Боруто нервно хихикает и ударяет ладонью по воде, окатывая отца брызгами.
- Вот уж поздновато ты спохватился.
- Ну почему же? - возмущается тот. - Я могу многое рассказать и объяснить. Хотя бы затем, чтобы ты больше не попадал в подобные, кхм, неловкие ситуации. Боюсь представить, что было бы, попадись ты в таком виде не мне, а маме...
У Боруто глаза от страха расширяются, и кровь отливает от лица - и теперь уже Наруто со смехом окатывает его водой.
- А ты-то откуда такой просвещённый? - подозрительно спрашивает он, и настаёт очередь Наруто краснеть и мяться.
- Ну, юность была весёлая, знаешь, в жизни хотелось попробовать всё...
Наверное, из Саске получился бы лучший учитель для Боруто - они, по ходу, на одной волне. По крайней мере, именно Учиха из их троицы больше всего тащился от бондажа, порки, резиновых членов и прочих мазохистских прелестей. Сакура же была безоговорочной доминатрикс, а сам Наруто, в принципе, был универсален и заморачивался по настроению. Наверное, поэтому те двое в итоге и поженились, а он нашёл счастье с милой стеснительной Хинатой, которая в постели даже его, прожжённого извращенца, могла шокировать.
- Яблоко от яблоньки, - бормочет Боруто, снова опускаясь в воду. - И что, тебя не сильно парит, что я, как-бы, твой сын?
- А мы ничего такого и не делали, - отмахивается Наруто. - У тебя вся жизнь впереди, найдёшь ещё девушку - или парня - с которой тебя всё устроит. Я, знаешь, даже рад немножко. Такую связь не спутаешь с мимолётной влюблённостью, и не разорвёшь из-за какого-нибудь глупого пустяка.
Боруто косится недоверчиво и тяжело вздыхает:
- Да где ж я такую девчонку найду?
- Ну, если Сарада в мать пошла, то можешь попытать счастья. Если же в отца - у вас не будет ни шанса, - задумчиво проговаривает Наруто, и только когда Боруто резко вскакивает, садясь в ванной, до него доходит, что сболтнул лишнего.
- Та-ак, чего ещё я не знаю про тётю Сакуру и дядю Саске?!
- Ой...
Кажется, с темы съехать не получится.
Учихи его убьют.

@темы: Наруто Узумаки, Авторское, Kink, Боруто Узумаки, PWP, AU, NC-21, Слэш, Фанфикшен

---

Подборочки^^

[алКошка]

Автор на пиксиве: 青条子

+ 5 артов под катом: Боруто, Сарада и папаши=)))

И все вместе
(АХТУНГ!!! Фуллсайз - 1650 пикселей по ширине!

Автор на пиксиве: しげじじぃ

+ 21 арт, команды-семьи *.*

Обзорам

<a href="http://naruto-next.diary.ru/p207816794.htm">Подборка арта: разные персонажи</a> от [L]алКошка[/L]

@темы: Темари, Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Сакура Харуно, Ино Яманака, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Чоучоу Акимичи, Иноджин Яманака, Химавари Узумаки, Шикадай Нара, Мицуки Орочимарович, Конохамару Сарутоби, Саске Учиха

---

Утро доброе=)))

[алКошка]

Автор на пиксиве: MAKI

Все любят Саске 4 арта=)))

Автор на пиксиве: ァ★

Все любят Наруто 5 артов хД

Автор на пиксиве: 染助

Мини-додзя: Боруто, Наруто, злыдень, 12 страниц *.*

Обзорам

<a href="http://naruto-next.diary.ru/p207719380.htm">Подборка арта: Наруто/Саске/Боруто, другие персонажи</a> (+ додзя яп. яз.) от [L]алКошка[/L]

@темы: Наруто Узумаки, Сай, Гаара, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Саске Учиха

---

Сенсей

[Nettaly]

Название: Сенсей
Автор: Nettaly
Размер: мини
Пэйринг/персонажи: Боруто/Саске
Рейтинг: R
Саммари:Боруто влюбляется в своего сенсея.
Публикация на других ресурсах:С разрешения автора.
Примечания: Написано на Битву Пейрингов-2015 narufest.diary.ru/p207041216.htm
Статус: закончен

глава первая

- У… уходи, - просипел Саске-сенсей.
Просто Саске. Теперь уже просто Саске.
Боруто отрицательно помотал головой, контролируя руку, чтобы не почесать осколки боли в челюсти. Наверняка выбит зуб. Но он даже языком внутри рта шевельнуть не решался, все еще храня волнующее ответное касание Саске.
- Так, - Саске медленно – не похоже на себя, - но верно брал выпавшую в осадок ситуацию под контроль. Встал из-за стола, мгновенно вырастая на десять сантиметров над головой Боруто. Боруто как никогда мысленно благодарил свой летний скачок роста и бесконечные стаканы молока по утрам, которые мама заставляла пить. Саске, видимо, тоже заметил, что разница в росте спустя полтора месяца разлуки оказалась еще менее существенна, чем в первые дни его здесь в школе, и почти слышно цыкнул.
- Что это было, Боруто?
- Не притворяйся, что ничего не было, сенсей.
Ну уж нет. Он не позволит спустить дело с поводка и легко и просто обо всем забыть, списав на нечаянный случай.
Саске подошел вплотную, совсем близко. Глаза сверкнули яростью. Боруто чуть не захлебнулся от восторга и почти визжащего приступа нежности. Потянулся к нему, коснулся смелой рукой его лица, и тот отпрянул в смятении.
- Саске… - прошептал Боруто.
Минуту назад это вполне себе сработало.

Саске-сенсей пришел в их школу с началом этого учебного года, и в первый же день буквально выбил дурь из ленивой головы Боруто метким куском мела. Поиздевался, задавая вопросы, на которые у находчивого обычно Боруто не находилось ответов. Задыхаясь от бешенства, Боруто собрался было уйти из класса, сбежать с урока неважно куда – не все ли равно? И единственным промахом, предопределившим его дальнейшую судьбу, оказалось решение выйти через дверь. Саске подставил подножку, и Боруто, проходивший мимо него, шлепнулся прямо на пол. Разразился бурный хохот одноклассников. Не контролируя себя от злости, Боруто хотел накостылять засранцу, будь он трижды учитель, или даже мэр Конохи – без разницы, лишь бы… лишь бы, черт побери, не видеть эту усмешку, лукавую, с превосходством – она мелькнула в уголках губ сенсея на долю мгновения – Боруто успел увидеть, - и тут же исчезла, сменившись градом искр перед глазами. Отвесив звонкий щелбан по носу, Саске подвинулся как раз вовремя, чтобы Боруто врезался в учительский стол, разметал все бумаги, а потом за хрустнувший ворот был отброшен прочь.
Все в классе замерли, притихли. Никто не ожидал, что сенсей даст Боруто отпор, да еще какой!
- Ты мешаешь, - негромко, но звучно, небрежно заметил Саске-сенсей.
Боруто с несколько мерцающих мгновений пялился на его статную стройную фигуру, стильную прическу и усталые глаза, прежде чем с восторгом вскочил на ноги. Саске уже равнодушным голосом объяснял урок. Класс с восхищением внимал ему. Боруто мялся в нерешительности, крутил пальцами болт, висящий на шее, словно тот мог подсказать правильный ответ, и молча направился к своему месту.

Он не отставал от Саске ни на один день, не считая выходных, когда не оставалось иного выхода, как всерьез запрячься в химию и на следующем уроке уж точно поразить сенсея!
Но поражался лишь он сам, раз за разом увязая в своем уважении и трепетном восторге. Он хотел попросить Саске показать ему пару приемов, рассказать, откуда он научился так драться – он же сенсей! По сложившемуся стереотипу они представлялись Боруто не более чем либо старыми пердунами, либо очкастыми занудами. Саске ломал все шаблоны и даже своим неброским поведением и стилем одежды выделялся.
Он насмехался над Боруто. Колко, язвительно и иронично ставил его на место, одновременно подталкивая вперед, тем не менее, никогда не смеясь, если не было на то веской причины. Боруто пришлось подтянуться и по остальным предметам. Вставать пораньше и приходить на все занятия. Потому что Саске-сенсей улыбался – едва заметной, все той же крохотной улыбкой в уголках губ, но он улыбался, и каждый раз для Боруто это было откровением.

Летние каникулы он впервые встретил далеко не таким радостным, как бывало прежде. Но стоило представить выражение лица сенсея, когда они снова встретятся, как Боруто тут же вдохновлялся на подвиги и летел заниматься учебой, читать предложенную Саске-сенсеем литературу и прокачать свои физические данные и бойцовские умения на несколько уровней вперед.
Этим летом он сильно дал в высоту. Много спал, много ел, и целыми днями занимался, увлеченный и уверенный в себе как никогда – он встретил Саске во время утренней пробежки в один из первых дней каникул. Конечно же, Боруто с первого дня их встречи знал, где он живет, хотя и не особенно задавался вопросом, почему так вцепился в этого человека и чего конкретно от него хочет. Улыбки Саске сейчас было вполне достаточно.
- Доброе утро, сенсей! – завопил Боруто, как всегда его приветствовал в школе.
- Боруто, - удивился Саске.
Он был в шортах, майке и один. Разгружал коробки с вещами из небольшого потрепанного грузовика. Боруто знал, что это его машина, и что он далеко не богат. Стало стыдно за свой новенький спортивный костюм, мп-три-плеер за поясом, с наушниками в ушах.
- Помочь, сенсей? – робко улыбнулся Боруто. Саске щурился от солнца, вспотел от работы и совсем не походил на строгого сенсея по химии. А когда он кивнул, а после работы угостил лимонадом, Боруто понял, что не может перестать улыбаться и разглядывать его.
Саске уезжал из Конохи на лето, а осенью, вернувшись, собирался окончательно сюда переехать.
- Я жил здесь раньше, - просто ответил он на немой вопрос Боруто. Провел рукой по лбу, нечаянно коснулся его локтем. Боруто и не заметил, как подсел к нему ближе.
- Научите меня драться? – выпалил он первое, что сорвалось с языка, хотя попросить не убирать руку хотелось куда сильнее.
Саске с сомнением смотрел на него. Боруто решился накрыть его руку своей. Саске вздрогнул, смутился и осторожно высвободил пальцы.
- Если напишешь первую контрольную в семестре на отлично, покажу пару приемов.

Разумеется, Боруто было некогда прохлаждаться.
И вот сегодня первый учебный день, и усталый, не выспавшийся с дороги сенсей задремал в кабинете во время проверки контрольных. И Боруто, сбежав из физкультуры, направился к нему, не вполне понимая, что хочет сделать. Просто увидеть, как следует рассмотреть Саске – для начала. Потому что, как оказалось, он скучал. А по ночам, когда Саске приходил к нему и ласкал юношеское чуткое тело своими длинными прохладными пальцами и целовал неизведанным настоящим поцелуем с губами, зубами и языком, Боруто медленно умирал, поджимая пальцы на ногах, чтобы спустя минуту проснуться с влажным липким одеялом, скатанным между ног к промежности, и отчаянно гремящим от потери сердцем. Хотя было бы что терять…
А Саске спал, уронив голову на руки и стопку исписанной бумаги. Он спал – беззащитный, расслабленный. Взрослый, он выглядел ребенком. Боруто предполагал, что лет ему должно быть столько же, сколько его отцу, но это не имело значения.
Саске притягивал, и игнорировать это притяжение было сродни смертельному преступлению.
И Боруто склонился над ним, легко касаясь пальцами бледной щеки. Саске сонно сощурился, приподнял голову, приоткрыл губы, выдыхая теплым, которое Боруто успел слизнуть, ощутить, и окончательно растопить на языке. Боруто гладил дрожащей рукой по его лицу, а второй притягивал к себе за затылок, зарываясь в теплые мягкие волосы. Саске тихо постанывал, и от этого тяжело ныло в груди, теплело в животе, заходился в истеричном припадке пульс, и Боруто неумело ласкал, жаром компенсируя желанием. Саске отвечал на поцелуй, пока Боруто, хватаясь ртом за воздух, не выдавил вместе с его именем предательское:
- … сенсей…
Мир порвался на множество половинок, а когда склеился, Саске велел ему уйти.

- Скажи, что ненавидишь меня, и я уйду, - чувствуя себя драматичным героем, пробормотал Боруто.
- Я ненавижу тебя, - закатил глаза Саске. – У тебя последний шанс, Боруто, либо ты…
- Скажи так еще раз.
- Что?
- Мое имя, - разразился в приступе сентиментальности Боруто.
Но что поделать, Саске произносил его с такой непередаваемой хрипцой, а сейчас еще и с такой взволнованной интонацией, что бедный Боруто совсем пропал.
- Идиот! – рявкнул Саске. Собирался было уложить на лопатки, потянулся, неуловимый, к торчащему правому уху, но тренировки Боруто дали о себе знать. Саске успел ахнуть и умолк – Боруто придерживал его над полом, и ошеломленное выражение лица сенсея, вернее Саске, ужасно ему нравилось.
- В школу. Родителей, - каменным голосом выдавил Саске.
- Э…
- Поставь меня, - Саске ощутимо надавил на плечи, гарантируя, что в противном случае падать будут вместе и больно. – Немедленно.
- Конечно. Саске, - Боруто аккуратно придержал Саске, возвращая ему контроль над телом. В ту же секунду его горло сдавило шелковой удавкой удивительно сильных пальцев. Он улыбнулся.
Довести Саске сенсея – это надо постараться. Белый от бешенства, перекошенный от смятения, он временами вдруг резко краснел, словно смущался чего-то – то ли ситуации, то ли своей памяти.
- Родителей. В школу, - напомнил Саске. Убрал руку, но Боруто успел ее задержать у своего лица.
Это не входило в его планы – и родители, и рефлексы.
- А… э… ну… может пусть отец только придет? – нашелся он. – Мама в командировке, я не знаю, когда она приедет, а отец по вечерам всегда дома валяется. Мы с сестренкой у него живем, пока мамы нет.
- Так ты…
- Пожалуйста? – взмолился Боруто, представляя, в каком ужасе будет мама, если узнает. Папаша, конечно, тоже будет малость не в себе, но его хотя бы не жалко. – Не рассказывайте ему, что я… я вас… тебя…
- Это было недоразумение, - быстро перебил Саске. Спохватился и отодвинулся для профилактики. Попытался поправить на себе сбившуюся рубашку. Боруто сглотнул. – Ты… очень вырос за лето. И с контрольной… неплохо справился, - он кивнул на стол и задержал на нем взгляд. Все еще странно смущенный. – Это все гормоны, ты знаешь?
- Да, - пожал плечом Боруто. Биология и начало анатомии напомнили о себе. Он усмехнулся. – Но ты мне нравишься. С гормонами или без.
- Ты ошибаешься, - ровно перебил Саске. Окончательно пригладил рубашку и уставился Боруто прямо в глаза. – Ты лишь маленький капризный ребенок.
- Отговорки, - отмахнулся Боруто. – Я-то помню, как ты отвечал на поцелуй.
То, что Саске все еще не предпринял кардинальных мер, немного расслабило. В конце концов, это же Саске сенсей – самый удивительный и поразительный сенсей из всех, что встречались Боруто.
И верно – Саске смолчал. Он отвернулся и сел за стол, как ни в чем ни бывало продолжая проверять контрольные.
- Если твой отец не успеет придти в школу до шести вечера, я забуду о твоем существовании, Боруто. Твою проблему надо решить.
Боруто надулся. В конце концов, проблема-то не только его.

глава вторая

- Э, можно? – заикнулся напряженный Наруто, постучав для начала в дверь. – Мой сын Боруто опять что-то натворил? Давненько меня не вызыва…
Он умолк на полуслове. Продолжая входить и прикрывать за собой дверь, и нести всякую чушь, немного расслабляющую нервные клетки, он не сразу увидел человека, этого Саске-сенсея, который и вызвал его в школу по словам непривычно покладистого Боруто.
Конечно же, самая первая реакция на это имя была незамедлительна, и Наруто не переставал надеяться, пусть даже то было шансом одним к тысяче, что именно его Саске здесь.
- Ты…
- Н-Наруто?..
Руки задрожали. Пришлось опереться спиной о дверь, чтобы не упасть.
Это и впрямь был его Саске.
Он сидел за учительским столом двадцать второго кабинета на втором этаже и заканчивал проверять контрольные работы.
Повзрослел, пронеслось в голове Наруто. Боги, как я…
- Сас…
Слезы щипали едким глаза. Пришлось раздраженно надавить на них, чтобы не заплакать, черт, он не хотел плакать при Саске в день их встречи после долгой разлуки!
Это правда он?.. Наруто отнял руки от лица и выпрямился. Ошеломленный Саске открыто уставился на него. Все такой же серьезный, все такой же красивый, и глаза его за оправой очков все такие же выразительные, пусть и усталые.
- Не ожидал увидеть тебя, Наруто, - первым пришел в себя Саске.
Наруто с трудом скривил улыбку.

«Ты должен приехать в школу! У Саске-сенсея к тебе разговор! Не хочу слышать твои отговорки! Мама в командировке! Это важно! В другой день не получится! Черт побери, старик, я впервые в жизни тебя о чем-то попросил! Разве так трудно?! Все равно ведь придется в школу придти! П-пожалуйста, отец».

Этот Саске-сенсей хорошо влияет на Боруто, думал Наруто, с интересом наблюдая за метаморфозами сына. Казалось, этот ленивый оболтус безнадежен. Он прогуливал уроки, отставал в учебе, ничего не хотел и особенно ни к чему не стремился, быстро сдуваясь и теряя интерес. С появлением же этого сенсея Боруто кардинально изменился к лучшему. Наруто и Хината нарадоваться не могли. Хината уже подумывала отправиться к Саске-сенсею в гости и поблагодарить его. Наруто же молчал, и не мог заставить себя выговорить его имя – Саске. Конечно, было много людей с таким же именем. Следовало узнать его фамилию, прежде чем… прежде чем что?

Наруто слабо улыбнулся и двинулся к нему.

Прежде чем прибежать, встретиться, увидеть его лицо, заглянуть в глаза.
Он боялся разочароваться. Но еще больше боялся увидеть именно его. Странная нерешительность сводила пальцы, когда он собирался сделать контрольный звонок в школу. Боруто же ни разу не упоминал его фамилии, и вообще с отцом почти не разговаривал – лишь когда приходилось перебираться на несколько недель командировки Хинаты, и то по незначительным мелочам.
Боруто никогда не рассказывал, что его сенсей – Учиха Саске.

- Так Боруто твой сын, - задумчиво подтвердил Саске. – Вы похожи.
- Да.
- Только внешностью. От тебя у него ничего нет.
- Я знаю.
- Но все же он твой сын. Такой же приставучий.
- Если только в чем-то заинтересован, - на автомате отвечает Наруто, не сводя с Саске глаз. Моргнуть страшно, дышать тяжело. Он и не догадывается, насколько близок к истине.
- Его фамилия…
- Мы развелись.
- Я должен был догадаться.
- Так ты вызывал его отца, а не меня.
- О чем ты, Узумаки? Я вызывал его отца, кем бы он ни был.
- Ты… - голос Наруто дрогнул. Он стоял вплотную к сидящему Саске и смотрел на него сверху вниз. – Мог сказать мне, что вернулся.
- Мог. Но не захотел. Я двигаюсь вперед, как ты мне когда-то говорил.
- Саске…
- Садитесь, Узумаки-сан. Нам нужно поговорить о поведении вашего сына.

***
Наруто внимательно следил за его сильными пальцами, как он небрежно и четко разбирался с последней работой, - не для того они, не для того, а чтобы надирать задницы противникам на татами. Украдкой разглядывал ровное лицо, опущенные глаза, и неожиданно ощутил себя спокойно, словно мерно покачиваясь спиной на водной глади в ясный солнечный день.
- … а потом он поцеловал меня.
Наруто очнулся. Во рту вдруг стало кисло от вроде бы необоснованного за столько лет, но…
- Что?
Саске смерил его пристальным взглядом.
- Твой Боруто считает, что я ему нравлюсь. Ты понимаешь? Как мужчина, он видит во мне сексуальный интерес. Ему всего пятнадцать. Разве ты не объяснял ему, что мужчина должен быть с женщиной?
- Об-объяснял, - сконфузился Наруто, как опомнился. Не заметил, как стиснул руку Саске.
- Плохо объяснял. Ты должен поговорить с ним. Меня он не слушает. Что бы я ни говорил сейчас, пропускает мимо ушей.
- Думаешь, меня он послушает? – горько фыркнул Наруто. Вскочил с места, раздраженный и какой-то смятенный, словно очнулся от долгого нелегкого сна. – Я бросил их спустя четыре года. Не мог их видеть, понимаешь?
- Но успел настрогать еще и дочь, - напомнил Саске.
- Я пытался быть хорошим мужем и добрым отцом, - закатил глаза Наруто. – Я пытался! Ничего не вышло! Я не мог, уже не мог, - словно надломилось что-то внутри. Он сел, ослабевший, назад на стул. – Я ждал тебя. Надеялся, что вернешься, а ты не возвращался. Я бы их всех раньше бросил, никто так не нужен, как ты. Глупый был, не понимал, я хотел сделать все правильно, а сейчас мои дети меня ненавидят, Хината разочарована, я должен был сделать все правильно, но пытался пойти против себя, и вот что из этого вышло. А тебя все не было. Я… искал тебя, - голос дрогнул, он умолк. Дыхание сбилось. Накатило тяжелое, сдавило с силой, больно.

Саске уезжал учиться в другой город. Возвращался на каникулы, и Наруто с силой обнимал его, не в силах поверить, с облегчением до слез, с внезапным пониманием, как он дорог. Как оказалось, Саске испытывал то же самое.
Наруто скучал и ждал, а однажды летом друзья уволокли его в клуб. Он не помнил точно, что там произошло, но очнулся резко, с надрывом, когда увидел в дверях своей комнаты окаменевшего Саске. Посеревший, потухший, он молча смотрел на голую девушку рядом с голым Наруто, и спущенные на пол использованные презервативы. Он ушел, а Наруто был слишком болен и слаб после вчерашнего, чтобы успеть его догнать. Девушка Хината – они учились вместе, но Наруто даже предположить не мог, что она влюблена в него, - мямлила что-то про завтрак. Наруто дополз до ванной, прочистился как следует, наспех оделся и побежал к дому Учих.
Злой и расстроенный, обманутый в лучших чувствах Саске не хотел его видеть и слышать. На завтра он уехал. А когда снова вернулся спустя полгода, Наруто всем сердцем ненавидел пухлый живот Хинаты и свое помолвочное кольцо.
Он действительно пытался исполнить свой родительский долг – «дети не должны отвечать за поступки своих отцов», щебетала бабуля Цунаде. Вот и славненько, ведь союза двух мужчин не одобрит общество, и от них уж точно не дождешься внуков.
Саске снова уехал. В этот раз, казалось, навсегда.

- Теперь это все неважно, - тихо сказал Саске. Сжал руку – Наруто с удивлением ощутил, что все еще держит его. – Нам нужно разобраться с Боруто, пока не стало хуже.
- Нельзя идти против природы, - помотал головой Наруто и поежился.
Хината сама настояла на разводе, когда однажды нашла своего мужа в объятиях другого мужчины. Тот был похож на Саске. Наруто ничего не мог с собой поделать. Тоска с упоением грызла на части и съедала заживо. И если попытаться как следует, обнимать из-за спины и шептать его имя, можно вполне ощутить разбивающую сердце тоскующую любовь. А потом Наруто долго лежал в прострации и мерз.
- Ты что же, предлагаешь мне идти у него на поводу?
- Нет, - качнул головой Наруто, осторожно пробуя погладить пальцы Саске. – Я поговорю с ним.
- Хорошо. Тогда, - Саске выскользнул, выбрался из-за стола, спрятал контрольные в шкафчик и обернулся к нему. Сердце Наруто закопошилось, пытаясь снова заработать.
Саске вернулся.
- Благодарю вас, Узумаки-сан, что уделили время мне и своему сыну. Надеюсь, недоразумений больше не повторится.
Он кивнул на прощание, взял свою сумку и вышел. Наруто поспешил вылететь следом, словно от этого зависело, увидятся ли они снова.
- Саске! У-Учиха-сан! Давайте я отвезу вас домой.
- Не…
- Пожалуйста. Я очень признателен вам за то, что справляетесь с Боруто. До вашего прихода он был главной занозой школы.
- Не сомневаюсь.
- Ну так?..
- Хорошо.

***
Как оказалось, Саске купил дом на окраине Конохи. Небольшой грузовик с остатками не занесенных коробок стоял у старого гаража. Лампочки над головой не горели. Но Наруто вполне устраивало сумеречное покрывало теплого вечера, эта летняя тишина. Саске в его руках, вспыхнувшие жадные поцелуи, голодные стоны – он скучал не меньше, Саске, такой далекий Саске неожиданно оказался так близко, что происходящее казалось Наруто нереальным сном.

глава третья

- Боруто, Саске… сан мне все рассказал.
- Что?
Что-то папаша не выглядит злобным и сердитым. Скорее довольным и немного отстраненным. Словно плавает где-то в глубинах своих мыслей.
- Скажи мне, Боруто. Тебе нравятся мужчины или только Саске-сан?
- Это он просил тебя спросить? – к чему это он клонит? И как на это правильно ответить?
- Отвечай на вопрос, - вздохнул папаша.
- Что-то ты не выглядишь сердитым, - буркнул Боруто. – Я думал, ты разозлишься, когда узнаешь, что я люблю Саске-сенсея.

Наруто поперхнулся.
- Что?!
- Саске-сенсея, - невинно хлопнул глазенками паршивец. – Я люблю Саске-сенсея. Он классный.
- Да, он классный, - Наруто не мог не согласиться. Но… - Думаешь, он ответит на твои чувства? Ты даже не знаешь, свободен ли он, и может, слушай, ему нравятся девушки, а не мальчишки вроде тебя?
- Неважно, я его завоюю, - уверенно заявил пацан. – Саске не сможет устоять. Сейчас не та древняя Коноха, как в твое время.
- Но что скажет твоя мама? – бросил Наруто свой главный козырь.
- Она поймет, - отмахнулся Боруто. – Я люблю Саске-сенсея и не собираюсь от него отступать.
Наруто вздохнул.
- Слушай, все не так просто…
- Братик! Смотри! Смотри! О, пап, привет! Смотри, что я нашла! – весело смеясь, по лестнице скатилась вниз Химавари, прижимая к груди старый фотоальбом. В груди Наруто перехватило, все сжалось. На днях Химавари собиралась прибраться на чердаке, куда никто не заглядывал уже много лет. И вот сейчас ее испачканный пальчик возбужденно тыкал в старую фотографию, где были он и… и Саске.

Глаза Боруто против воли расширились.
Саске-сенсею на этой фотке было столько же, сколько сейчас было ему. Они с отцом… с этим скверным старикашкой весело смеялись в объектив, обнимая друг друга. И на позеленевший взгляд Боруто это было далеко не дружеское объятие.
- Тыыыыы!..
- Папа тут такой молодой! – веселилась Химавари. – Ну вылитый ты, братик!
- Не сравнивай меня с этим засранцем! – взревел Боруто. Химавари испуганно замолчала. Ему тут же стало стыдно, но стоило перевести взгляд на отца, как злость вспыхивала с утроенной силой.
- Ты знал Саске-сенсея! Давно вы!.. Ты!..

«Наруто», - стонал Саске в поцелуй. Тогда Боруто казалось, он услышал свое имя. Но сейчас все медленно и неохотно вставало на свои места. И улыбка Саске приобретала совершенно другое значение.
Боруто знал, что похож на отца, и сейчас это бесило до слез. Он не хотел быть для Саске лишь заменой Наруто.

Боруто скрипнул зубами и выбежал из дома.
- Боруто! Куда это он? – испугалась Химавари. Наруто тоскливо смотрел на старое фото, и сердце разрывалось от потерянного времени. От потерянного столько лет Саске.
- Я верну его, - улыбнулся он, взлохматив волосы дочери. Схватил куртку и поспешил к дому Саске.

***
- Что ты тут делаешь? – не ожидал его Саске-сенсей. Он был в домашней одежде, взъерошенный и в фартуке. Готовил еду. В комнатах было светло, половина вещей была распакована. Боруто уставился на босые ноги Саске.
- Можно войти?
- Ты говорил с отцом, - подтвердил Саске, пропуская его вперед. – И что не так?
- Ты знал его раньше, - обвиняюще сказал Боруто. Поджал губы.
- Да, - словно припомнив, расслабился Саске. – Я его знаю.
- Вы встречались, а потом он изменил тебе с мамой, и ты уехал, - построил второй уровень Боруто.
- Вроде того, - усмехнулся Саске.
Боруто ужасно жалел, что не может прочитать его мысли или хотя бы по лицу догадаться о его истинной реакции. Его буквально сбивало с равновесия спокойствие Саске. Как он может?.. Губы задрожали. Неужели с самого начала он был для Саске лишь заменой?.. напоминанием о прошлом?.. А сейчас…
- Он же бросил тебя, - пробормотал Боруто. – Как он мог?
Саске хотел что-то сказать, но смолчал.
- Неважно. Саске, я хочу, чтобы ты знал – я никогда тебя не оставлю. Ты значишь для меня столько, что, - в порыве Боруто стиснул грудь рукой, - дышать трудно. Я не мой отец. Я не такой, как он. Я не беру свои слова назад.
- Хватит, - устало перебил Саске. – Иди домой.
- Нет. Саске, я правда лю…
- Саске! – дверь распахнулась, в комнату из темноты опустившейся ночи ворвался источник невезения и бед Боруто. – Боруто здесь?!
- Тыц! Чего тебе нужно, старик?!
Саске нахмурился и потер висок, словно пытался стереть головную боль.
- Боруто! Немедленно иди домой! Что ты здесь делаешь?
- Угадай, - язвительно процедил Боруто. – То же самое, что и ты. Я пришел к Саске, и знаешь, я не собираюсь тебе проигрывать.

Наруто и Саске переглянулись.
«Сделай что-нибудь», - просили его глаза. Наруто не мог им ни в чем отказать.
- Так, все, ты переигрываешь, парень, - он двигался быстро и сильно, как в старые времена, и успел схватить дернувшегося Боруто за руку. - Ворвался в чужой дом, домогаешься хозяина…

- Сам-то можно подумать не домогался! – взвизгнул Боруто, выкручивая руку из железной хватки. Впервые он испугался – папаша оказался сильнее, чем он думал. Быть может… такой же сильный, как Саске.
Эта мысль словно ледяной глоток темноты оглушила его.
Точно. Они же были вместе и сейчас даже не отрицают этого. Быть может ему действительно стоит уйти?.. Но Саске… бледный, усталый, он прикрыл глаза и вздыхал. И Боруто не мог побороть свой эгоизм и уступить его. Только не отцу.

- Замолчи! – рявкнул Наруто.
Он никогда бы не домогался Саске, если бы не знал, что он ответит. В конце концов, они всегда чувствовали друг друга, казалось, на другом, более высоком уровне.

- Это ты замолчи! – на октаву громче вопил Боруто.

И никто из них не услышал легкий стук в дверь. Саске вздрогнул, посмотрел на увлеченных друг другом отца и сына, и выскользнул в коридор. Открыл дверь и улыбнулся.
- Дорогой! Прости, что так поздно!
Краем глаза Саске заметил, что готовые передраться Наруто и Боруто застыли в борцовских позах.
- Пап! Я скучала!
Саске охнул. Сарада обнимала его. Невысокая, как и мать, и такая же сильная.
- Ты устало выглядишь, - заметила Сакура.
- Трудный был день, - признался Саске. – С этим переездом… Как вы добрались?
- Пришлось немного поплутать, - засмеялась Сакура, обнимая его, едва Сарада отстранилась. Саске болезненно улыбнулся выглянувшей из-за облака луне. Расслабился, прикрыл глаза. А когда открыл, снова выглядел ровным и спокойным, как ночное небо.
- Наруто, Боруто, познакомьтесь – это моя жена Сакура, и моя дочь Сарада.

@темы: Наруто Узумаки, Drama, Авторское, Боруто Узумаки, AU, R, Слэш, Фанфикшен, Саске Учиха, Аngst

---

Сделай меня сильнее

[Nettaly]

Название: Сделай меня сильнее
Автор: Nettaly
Размер: мини
Пэйринг/персонажи: Боруто/Саске, Наруто, Хината
Рейтинг: R
Саммари:«Ты поможешь мне стать сильнее? Не хочу больше стоять и смотреть, как дорогого мне человека пытаются убить»
Публикация на других ресурсах:С разрешения автора.
Примечания: Написано на Битву Пейрингов-2015 narufest.diary.ru/p207066518.htm
Статус: закончен

– Сиди здесь и не высовывайся.
Саске был серьезен, взволнован – чертыхался – и ранен. Боруто тревожно смотрел на его сведенные брови, кровоточащую царапину на лбу, ссадины на лице от смачных ударов.
– Когда скажу, выбежишь из укрытия. Я звонил твоему отцу. Полиция будет с минуты на минуту, но ждать больше нельзя, если тебя поймают…
Он замолчал, тяжело дыша. Левая рука его – рабочая, действующая, он был левшой и чрезвычайно доставал этим противников, – висела плетью. Она была сломана, и Боруто боялся предположить, чего стоит Саске терпеть эту боль, не говоря уже о пулевом ранении.
– Идут, – прошептал Саске. Напряженный и безмолвный как камень, он замер – чуткий хищник, загнанный в опасную чащобу, где за кустом может быть как лазейка к свободе, так и дуло ружья охотника.
Правда, охота велась на Боруто.
Саске выглядывал из укрытия, примеривался, а затем вдруг резко подался вперед, метнув свой нож из-за голенища, перекувырнулся, перекатываясь и прячась за железную бочку. В ответ раздался чей-то вскрик, выстрелы чиркнули по трещинам старого асфальта, гулко вдолбились в старую, изъеденную ржавчиной жесть.
– Боруто!
Но Боруто не двигался. Саске не заметил – сзади на него вышел один из врагов в темной одежде боевика – берцах, маске с прорезью для глаз, с пистолетом в руке, он нацелился на Саске, а Боруто ничего не мог сделать и лишь стоял, замерев, чувствуя свое бессилие и беспомощность - слабость - как никогда.
Видимо, Саске заметил что-то в выражении его лица. Он чуть приоткрыл рот, выдыхая, медленно, чудовищно медленно обернулся и замер.
Боруто в ужасе подался вперед. Дрожь всколотилась так, что его потряхивало, но не от того, что он намеревался сделать – выбежать навстречу своим охотникам, навстречу громовому пистолету, выбежать навстречу пыткам, потому что другого уж точно не дано, они не станут мелочиться лишь потому что он несовершеннолетний пацан, – его трясло от страха за жизнь Саске. Липкие от крови, грязные от пыли волосы на его затылке, подрагивающие плечи, тщетно шарящая по тайникам правая рука – он владел ею так же хорошо, как левой. Настоящий… настоящий боец. Боруто знал – он бы кинулся на противника. Если бы мог. В этот раз они не промахнутся. И верно – пистолет нацелен Саске в голову, с расстояния трех метров будет сложно промазать, и неважно, абсолютно неважно, это даже хорошо, что его, Боруто, еще не видно из-за укрытия, ведь тело двигалось само, выбирая обход, чтобы… чтобы спасти.
И когда он выпрыгивает перед Саске, заслоняя его собой, с присвистом выдыхает от неожиданной боли в плече и мысль: «еще немного бы не успел – Саске был бы мертв» – клинится в голову так резко и сильно, что в глазах темнеет. Хотя, это может быть и от болевого шока. Боруто пятится, спотыкается, падает.
– Идиот! – кричит Саске, пытается встать, но не может, и лицо его впервые выражает столько чередующихся между собой эмоций, что Боруто думает: «Ха, теперь и на моей улице праздник».
– Мальчишка нужен живым! – орет кто-то позади, точнее, где-то далеко впереди.
– Отойди от него, сопляк! – рычит стрелявший. Наводит пистолет на Боруто, отмахивает его дулом, словно надоедливую козявку, но на расстоянии, так что это все равно не работает. Делает нетерпеливый шаг вперед, но Боруто понимает – подойти ближе боится. Все еще боится Саске, этого опасного типа, который мочит мерзавцев направо и налево. Скольких он уже убил сегодня? Боруто видел лишь четыре смерти. А скольких ещё Саске порешил во время их вынужденных расставаний, пока гонялись от одного прибежища к другому? А сколько раз за один только сегодняшний день рисковал головой, чудом минуя смерти?..

«– Ты совсем спятил?!
– Он ж-же… я видел… как ты?..
– На мне бронежилет, болван!
– Я… я…
Слезы облегчения застилали обзор, Боруто предпочитал думать, что это слезы злости, но…
– Я думаю, ты был бы только рад. – От безумной улыбки Саске становилось страшно. – Ты же меня с самого начала возненавидел».

Когда Саске падал, сраженный пятью выстрелами в грудь (Боруто содрогнулся – его гладкая безволосая грудь, розовеющая под парами горячих источников, – помнил, как касался ее, цеплял соски, целовал, спускаясь вниз, лаская языком) в живот (а Саске хмурился, неосознанно поджимая, глядя одурманивающе, они оба были пьяны свободой и алкоголем, Саске был пьянее, потому что до середины ночи ностальгировал с его отцом за бутылками саке, потому и реагировал… странно. Впрочем, как и Боруто, вот уж не думал, что ласкать его – целовать, смущаясь, низ живота, вкрадчиво, едва ощутимо, проводить языком по старым и еще розовым шрамам, сколько их еще на спине, сколько на руках и ногах – Саске сплошь состоит из шрамов, и Боруто готов поцеловать каждый лишь потому, что он не стал последним, отнявшим его жизнь) Боруто казалось, он никогда больше не сможет вдохнуть воздух – Саске падал, безвольно, как тряпичная кукла, он падал, пальцы его разжимались, выпуская пистолет, а потом тот ублюдок подошел ближе, чтобы выплеснуть его мозги на землю, и Боруто не выдержав, выбежал наружу, как сейчас, хотя Саске – лишь навязанный телохранитель, который ему даже не нравился, который бесил и раздражал, но и восхищал, и его смущающе-странно хотелось, но то было лишь понарошку, по сиюминутному «хочу», по нелепой гормонально-подростковой блажи, ведь так? Так?!
Боруто никуда бы не сбежал, когда выдалась возможность. И когда ублюдок отвлекся на мгновение на него, внезапно живой Саске метнул снизу вверх один из своих коротких ножей.
«Я в-видел, я…» – Боруто глотает воздух как целебный сироп, лезет к Саске, задирая одежды, нащупывает жилет, а Саске морщится от боли, убирает его руку и начинает читать лекции, попутно таща его за собой – радостного и изумленного, только что пережившего свой самый страшный кошмар наяву, и, боги, это было гораздо хуже, чем во сне, ведь бронежилет не распространяется на все тело, и плечо Саске, и нога – он хромал, но, злой, продвигался вперед, вытащить Боруто с этой чертовой заброшенной стоянки, куда он так некстати сбежал.



Началось все около года назад.
Отец Боруто – весьма известный и вечно занятый адвокат, ввязался в нешуточную игру, и на чашах весов по одну сторону теперь стояло справедливое возмездие опасной преступной организации, а по другую – безопасность его семьи.
«Ты его наследник, поэтому за тобой будут охотиться. За тобой и Наруто. Не усложняй мне работу, я должен сберечь тебя даже ценой своей жизни.»
По программе защиты свидетелей упирающегося папашу вместе с семьей отправили в другую страну под другими именами и совершенно другой историей жизни.
А однажды, возвращаясь из новой школы домой, Боруто заметил за собой слежку. Этот странный человек появлялся и исчезал в поле зрения, словно дразнил. Или проверял.
Петляя по улицам, сворачивая в переулки, полный уверенности, что уж он-то уж точно справится с любыми маньяками и преступниками, и это лишь его отец такой трусливый слабак, сбегающий из родного города, стоит ему лишь пальцем пригрозить. На очередном пустыре – уже стемнело, и Боруто нервничал все больше, хотя не позволял себе об этом даже задуматься, – он споткнулся об алюминиевую баночку пива, замешкался, испугался произведенного шума, попятился, озираясь по сторонам, совсем уже не понимая, куда же забрел, как наткнулся на кого-то спиной. Тут же подпрыгнул как испуганный кот, оборачиваясь, размахивая кулаками. Опомнился – его руку схватили крепко и сильно, а черные глаза смотрели с каким-то превосходством и усмешкой.
«Меня зовут Саске. И с этого дня ты под моей опекой».
Дома Боруто выяснил от сконфуженного отца, который перед этим самым Саске лебезил и смущенно заикался, как девица на выданье, что Саске его старый добрый друг, работает в полиции и по спецзаданию вызвался помочь ему защитить Боруто, который…
«… балбес и разгильдяй, с начальной школы пристрастился прогуливать уроки, черти знают, где его носит», – как жаловался отец, распивая с Саске-на-задании безалкогольный зеленый чай. Боруто насуплено хмурился и изучал своего телохранителя. С виду Саске был скорее щуплый, чем реально накачанный, как настоящие охранники в боевиках и приключенческих фильмах. Он был похож на шкаф также, как мама походила на утюг – ну ничего общего.
Саске следил за ним незримо, ненавязчиво, но теперь Боруто чувствовал его присутствие за спиной всякий раз. А может, лишь принимал желаемое за действительно – уж больно хотелось показать этому парню, что он и сам прекрасно справляется. Но когда одноклассники приперли его к стенке, он и пальцем не шевельнул, чтобы помочь.
Зажимая платком кровь из носа, Боруто старался не заплакать от боли, обиды и злости почему-то именно на него, а не на сверстников.
Разве его приставили не для того, чтобы он защищал?!
Саске шагал рядом, чуть поодаль, как ни в чем не бывало. Мама кричала на него, охала, переживала, прижимала к разбитому носу Боруто кусок ваты, и тот бесконечно жалел себя и ненавидел за слабость, но как с ней справиться, разорвать этот круг, бесконечно ведущий к началу, не знал. Люто ненавидел Саске и свое беспомощное недоумение, а притихшая Химавари почему-то прятала улыбку и предлагала Саске какао, а тот соглашался и недоуменно пялился на ее компанию кукол. Мама плакала, звонила отцу, а после поговорила и с Саске и с ним, а отец не реагировал как всегда, сконфуженной улыбкой – он был странно серьезен и откровенно слушал Саске, и Боруто вдруг пришло в голову, что отца он совсем не знает. Эти двое…
Боруто чувствовал странное смешение чувств. Саске не обращал на него никакого внимания, всецело увлеченный его отцом, беседой с ним, а взгляд отца – странно теплый, буквально ласкал, и даже мать как-то умолкла, притихла, и в конце концов согласилась, что да – мальчик уже давно не маленький и пора бы ему уметь за себя постоять. Боруто был возмущен. Талантливый, но ленивый, он поверхностно подходил к какому бы то ни было вопросу, и когда интерес угасал, прекращал им заниматься, вновь устанавливаясь в режим ожидания, словно муха в анабиозе.
И на следующий же день Саске предложил обучать его основам самообороны. Занимались в гараже, где должна бы стоять машина, но у них ее не было. Иногда к ним присоединялся отец, и Боруто не без удовольствия наблюдал, как Саске с превосходством надирает ему задницу. Химавари приносила им печенье, даже мать как-то оттаяла к Саске, и вскоре Боруто уже казалось, что Саске – член их семьи, дядя, который все свободное время проводит со своим племянником.
Вот только...
Жаром по крови сновало смутное беспокойство. Сухим пеплом забивалось в горле заветное имя, и Боруто кусал край подушки, чтобы не разбудить сестру – они ночевали в одной комнате, – из-за своих далеко не кошмаров, скорее наоборот, но то было ночью, когда даже тайные от самого себя желания не кажутся такими уж и преступными.
Саске раздражал больше обычного. Его нестерпимо хотелось увидеть, услышать наставления, ровный голос, выбить эмоции, хоть какое-то, хоть… хоть что-то, и неужели он относится к Боруто только как к своему заданию, не больше и не меньше?..

В тот вечер, чуть меньше суток назад, когда Саске ударил, не рассчитав сил, Боруто подкрался к нему сзади. Жаркий день разливался горячей лавой, от которой плавился асфальт. Саске был рассеян и задумчив. Отрешенное лицо немного беспокоило, но Боруто привык к этому, и все же что-то было не так.
И оно отчетливо проступило пару недель назад, когда они всей семьей (включая Саске) поехали на горячие источники на выходные. Проступило по его собственной глупой инициативе. Это было лишь одной из множества поездок, в которых побывал Боруто за всю свою жизнь. Одной забавой из многих, которые он совершал в своей жизни. Просто… ударило в голову, а Саске был рядом, непривычно расслабленный – пистолет, вынутый из кобуры, с беззащитно разобранными деталями, – он предавался воспоминаниям, хотя обычно из него и слова не вытащишь. Распаренный, разморенный, уставший, худощавый, в одном халате, рассеянно водил пальцами по влажным волосам Боруто, пока тот пробовал на вкус его кожу. А когда содрогнулся, застонал – на животе собрались капельки пота, – раздвинул ноги, и под краешком халата не было ничего, кроме гладко выбритой кожи, нежных яичек, возбужденного пениса, и Боруто в трансе касался его влажной от волнения ладонью, внимательно ловя эмоции на страдальчески искривленном лице Саске.
Он не оттолкнул тогда, а после они не заговаривали об этом. Наутро Саске вел себя как всегда, а Боруто просто не решался об этом напомнить, несвойственно для себя переживая и теряясь снова и снова в сомнениях и досадливой возможности, что Саске просто этого не помнит или думает, что приснилось.
Боруто подошел к нему сзади, ступая неслышно, как только мог, но Саске не заметил его, скорее потому что был погружен в свои мысли, нежели Боруто и впрямь добился таких успехов в тихоходстве.
Боруто глубоко дышал, смотрел на прямые плечи Саске, на его волосы и выглядывающий из-под них кончик уха. Подался вперед, робко касаясь его из-за спины. И Саске врезал. А потом изумился, растерялся, даже, пожалуй, испугался, но взял себя в руки.
«Ты урод!» – привычно вопил Боруто. Сердце испуганно колотилось в груди.
Саске был странный в последнее время.
– А ты размазня! – самоконтроль его не сдержался, он выпалил это с чувством и злорадством, и с какой-то досадой.
– Не обязательно вымещать на мне свое паршивое настроение! Кретин! Что мама скажет?
– Ну же, беги к своей мамочке, слабак! – зло плевался Саске.
– Да что на тебя нашло?!
– Не твое дело, болван!
– Ненавижу тебя!
Но что бесило больше – отец бы понял, что с Саске не так. Боруто не знал Саске так хорошо, как отец, пожалуй, вообще не знал его по-настоящему, а того, что знал («это на время, Боруто, когда все закончится, мы вернемся с Коноху, пойми, это вынужденная мера, я бы не стал просить Саске приглядывать за тобой, если бы мы могли справиться без этого», – и плевать, что преступники не давали о себе знать все это время. Залегли на дно. Выжидали момента?) было недостаточно.

А сейчас фингал под левым глазом все еще ныл, но Боруто не замечал этого. Дрожащей рукой вытащил из-за пояса пистолет, который еще в самом начале заварушки дал ему Саске, и навел на этого ублюдка, который его ранил.
– Боруто… – ошеломленно шептал тот, из-за кого Боруто позабыл о страхе.
– Я убью тебя, – рычал он.
Потому что этот ублюдок посмел стрелять в Саске.

Дома мать устроила Саске полный вынос мозга. Выплеснула на него все скопившееся за эти месяцы напряжение, разрыдалась, обвиняя его в том, что он угробит ее сына быстрее, чем эти преступники вообще сообразят, что они в этом городе.
Саске ушел.
А на другой день, сегодня, в это утро субботы загруженный отец сказал, что Саске больше не придет. Мама согласно кивала в такт к его словам – довольная, в кои-то веки добилась своего. Боруто разозлился как никогда в жизни.
И сбежал.
От сказанных матерью слов тошнило. И Саске ушел, даже не попрощавшись – он бы сумел остановить, спросить, хотя бы самому понять, в чем дело-то?! Саске даже отца строит, с какой стати ему обращать внимание на слова женщины, которую он вообще, казалось, не замечал?
«Он избил нашего сына! В прошлый раз смотрел, как над ним издеваются, и ничего не сделал! Боруто еще ребенок!»
И Боруто чувствовал себя в этот момент именно так – нечестно, незаслуженно, несправедливо обиженным.
«Саске знает, что делает. У Боруто есть все, чего у нас с ним в детстве не было! И знаешь, Саске прав! Наш сын слаб и не может постоять за себя! Потому я и поручил его Саске! Это все твое воспитание! Носишься с ним как с младенцем! Ему уже четырнадцать! Так он никогда не станет мужчиной!»
«Но он хотя бы будет жив и здоров! – расплакалась мать. – Этот твой Саске меня пугает! Лучше бы Боруто оставался дома!»
Папа открыл было рот, но смолчал.
«Им нужен наследник Наруто – то есть ты. Твоя мать и сестра не представляют для них интереса, они ведь женщины. Но не ты. Ты сын своего отца, и ради тебя он сделает все».
Вспоминая слова Саске, Боруто на миг окаменел.
Вся прошлая жизнь мелькнула перед глазами с ужасающей простотой и отчетливой истиной – все это, для чего оно было? Ради чего?.. Улыбающаяся мать, веселая сестренка, вечно занятый на работе отец – он улыбался-то по-настоящему лишь рядом с Саске, – и Боруто ничего не знал о его детстве, но сейчас почему-то казалось, что фальшивка – вот оно, рядом, в окружении этих четырех стен, а отец и Саске пытались ему это показать, сделать из него мужчину, а не сопляка, который даже кулаки держать не умеет.
Боруто сбежал не из-за слез матери, а из-за своих. Потерянный, он хотел увидеть Саске, но знал, что этого можно не ждать. Слишком поздно понял, оценил, а в своих чувствах к нему признаваться пока вообще не хотелось – накручивать, спутывать еще и их… Лучше остыть, обдумать свои ошеломляющие выводы, а потом узнать от отца адрес Саске, телефон (Боруто с жаром понял, что за все это время даже не удосужился его записать) встретиться с ним, сказать… сказать…
Но что он мог сказать Саске?
Боруто меланхолично брел по пустой стоянке, когда возле него остановился черный джип, оттуда вылез здоровенный парень и велел идти с ними по-хорошему, а не то…
Что случится в противном случае, Боруто так и не узнал. Выстрелы на раз-два сшибли с незнакомца всю спесь, с хлопками выпустили воздух из шин, разбили окна, ранили кого-то внутри салона, а потом появился Саске и потащил его за руку прочь, подальше от места разборки.
Как оказалось, это было только начало.
Саске отдавал приказы, а Боруто их выполнял, четко осознавая, как сильно шумит пульс в голове, звенит в ушах с непривычки, а Саске вдруг предстает в совершенно ином свете. Он действительно умеет убивать, стреляет с обеих рук, не обращает внимания на испачканный костюм (боги, он в костюме, в обтягивающих брюках, и они… просто шикарны на его заднице, и Боруто пялится, откровенно смотрит на упругие ягодицы, на четкие мышцы, выпирающую кобуру) сосредоточен, словно занят вышиванием, нанизывает противников на свои пули одного за другим. Бесцеремонно швыряет Боруто за стеллажи с колесами. Патроны заканчиваются - перезаряжает их, не останавливаясь ни на мгновение. Постоянно движущаяся живая мишень, верткая, гибкая, хрен попадешь. Но все же их было слишком много, как понимает Боруто, у них подкрепление, а что может один воин против целой орды, пусть даже такой элитный, как Саске? В рукопашную не уступал, наносил смертельные удары ножом, отбивался, не жалея себя, но его повалили и налетели скопом, а Боруто в ужасе мялся в стороне, не зная, что предпринять, и пистолет дрожал в его руке. Отделавшись переломом и ушибами, Саске бежал, схватив его – тормоза, который даже ватную руку поднять от ужаса не мог, – в охапку.
«Скажу, беги – побежишь! – цедит Саске. – Убьют меня – возьмут тебя в плен, так что не отходи далеко!»
Боруто теряется, не понимает, что в этой фразе шокировало его больше.
Может, то, насколько Саске мало ценит, думает о себе?.. словно расходный материал на пути к главной цели, одна из фигур на шахматной доске, которой можно пожертвовать, но досадливо – ага, ведь иначе поймают короля.
Саске шипит, раненный в плечо. Рана скверная – кровь быстро пропитывает ткань, и та становится влажной и поблескивающей, а потом Боруто вновь не у дел, и в Саске стреляют по спасительному бронежилету, и кончаются запасы патронов, и времени почти нет, и Саске свой телефон кидает Боруто, и в глаза совсем не смотрит, сухой как лед, пронзительный, как режущий ветер, он не кажется злым или упавшим духом, и целиком сосредоточен на поставленной задаче, и Боруто понимает, что не просто завидует ему и его воле.
Он знает, что будь хоть чуточку сильнее, слушайся Саске на тренировках, сейчас от него было бы больше пользы, и Саске – раненный, избитый, – не дышал бы так тяжело, с присвистом.
– Я убью тебя, – повторяет он, надеясь выдавить взглядом глаза того ублюдка. – Как ты посмел, сука?
Руки дрожат.
– С дороги, щенок. Тебя велели брать живым, но ничего страшного, если я отстрелю тебе пару конечностей.
Они стреляют почти одновременно. Боль в ноге, с наружной стороны бедра жалит так же резко, как в плече, но унимается быстрее.
На звук раската выстрела бегут остальные, ублюдок падает с простреленным черепом, раскрошенным носом, открытым ртом, откуда брызжет кровь. В отличие от него Боруто не был ограничен в пространстве мишени.
Саске затравлено озирается. Боруто решительно и яростно стоит перед ним, готовый защитить от всего мира.
– Б-болван, – шепчет Саске. – Отдай пистолет и беги. Я их задержу.
– Нет.
«Теперь моя очередь тебя защищать.»
Боруто понимает, что Саске бы никогда не подверг его жизнь опасности, и что есть вещи, через которые нужно пройти самому – никто не проведет через это, держа за руку, успокаивая и увещевая, что все будет хорошо. Никто не сделает вместо него то, что он должен сделать сам.
Саске сзади не защищен – мелькает мысль. Боруто медленно пятится к нему, за ним – Саске подбирается и, толчками выдыхая сиплый воздух, рывком перебирается к злополучным стеллажам, прикрыть тыл. Боруто совсем близко к нему, перед глазами все плывет – адреналин постепенно рассеялся, и жуткая боль в плече вернулась.
– Убил, – смеется Саске, скаля окровавленные зубы. Кашляет кровью. Боруто странно держит себя в руках, удивляется этому, но…
Саске тянет его за лодыжку.
– Они рядом, сцапают всех, как пить дать. Тебя не убьют, ты знаешь?
– Угу.
– Боруто…
И ведь он прав – пришедшие за ним люди куда-то отступили. Слышится шум новой перестрелки, крики, рёв моторов подъезжающих машин.
Боруто подался вперед, неловко касаясь простреленной ноги – пуля задела вскользь, рана кровоточила. Вся эта шумиха была из-за него, столько людей (Саске убил) погибло из-за него, он сам убил одного из них. Медленно накрывала дурнота, но Боруто справился с ней, чувствуя себя странно легко.
Потому что защищал Саске.
Который странно притих.
Боруто вздрогнул, резко обернулся, позабыв и о суматохе, и о нелепом привычном «что скажет мама».
Саске лежал, прижимая сломанную руку к груди. Закрытые глаза, тонкие веки – почти прозрачные, струйка крови в уголке губ, усталое как никогда, посеревшее лицо.
– Саске… – пробормотал Боруто, падая рядом на колени, порывисто пытаясь его разбудить, обнял, от слез затрясло, когда он понял настоящую причину, по которой не мог уйти.
Но Саске ее уже не слышал.



– С-Саске?
Сквозь сощуренные веки слабо проникал тусклый свет пасмурного дня. Запах медикаментов слышался тихим отголоском – Боруто плохо помнил, как его довезли в больницу, но пробыл здесь достаточно, чтобы въедливому запаху не удивляться.
Саске находился на соседней койке. Собирал вещи.
– Опять уйдешь, не попрощавшись? – сглотнув, продолжил Боруто. Саске замер на секунду, словно только сейчас его услышал. Ничего не сказав, продолжил свое занятие.
– Посмотри на меня, – попросил Боруто, привставая. Слезы давили в горле, голос сел, говорить так хрипло и картаво не хотелось, но пришлось. – Что случилось?
Саске со вздохом обернулся. Сломанная рука его была на перевязи. Лицо немного опухло.

Когда Боруто очнулся, рядом у постели находилась вся его семья. Мать плакала, прижавшись к его груди. Бедная глупая женщина. Химавари держалась стойко, обнималась с плюшевым мишкой. Отец странно смотрел на него, а Боруто боялся спросить, что с Саске.
– Они следили за нашим домом в то утро, и когда ты ушел из дома, отправились ловить тебя. Я позвонил Саске…
Боруто изо всех сил кусал щеки и язык.
Из-за него все. Если бы не сбежал, ничего бы не случилось и Саске был бы ж… жив.
– Он в порядке, – заметив его состояние, сказал отец. Едва заметно улыбнулся краешком губ. – Когда он узнал, что ты сбежал в неизвестном направлении без сопровождения, сказал, что ты болван. Я связался с ребятами из полиции, пока Саске искал тебя. Мы приехали на ту стоянку, Боруто, – голос отца дрогнул. – Я думал, мы опоздали.
– Саске…
А когда отец подвинулся в сторону, и Боруто смог разглядеть человека на соседней кровати с капельницей в руке, смертельно бледного, понял, что это слезы облегчения и тянущей боли так стремительно текут по лицу, что щекотно до раздражения.
Он засыпал несколько раз после их ухода. Тихо пытался дозваться до Саске, даже доковылял до него пару раз, но Саске был без сознания и приходить в себя не спешил.
И вот теперь, едва проснувшись, собирает немногочисленные вещи.
– Тебе рано покидать больницу, – продолжал Боруто. – С твоими ранами…
– Это мне решать, а не тебе. Я в порядке.
– Ты даже не попрощаешься? Это что – твоя привычка, так уходить? – Боруто, поморщившись, встал. Саске заметно напрягся, но смолчал. – Эй. Теперь-то что не так?
– Боруто, твой отец выступил в суде. Имена были названы, большая часть преступников за решеткой, остальные сбежали. Больше нет во мне необходимости.
– Ч-что?
– Вы вернетесь в Коноху, я остаюсь здесь, и после больничного возвращаюсь к своим прежним обязанностям, – Саске, наконец, обернулся. Поразительно, но он улыбался.
– Но… как же… – растерялся Боруто.
«Как же я?..»
– … а если они попытаются нам отомстить?
– Так или иначе, я с заданием не справился. Ты спас меня, Боруто, – он чуть склонил голову. – А не я тебя.
– Что… ты хочешь этим сказать?..
– За тобой будет присматривать Конохамару. Он отличный парень, думаю, с ним ты подружишься.
– Не нужен мне никакой Конохамару! – возмутился Боруто. – И перестань себя принижать! Если бы не ты, меня бы здесь сейчас не было!
– Тебя ранили, чуть не убили, – напомнил Саске. – А я остался жив. Я должен был защитить тебя любой ценой.
Сердце билось у горла, совершенно неуместно вдруг подумалось, сколько там новых шрамов у него теперь появилось?
– Зачем ты сбежал в то утро? – выпытывал Саске. – Конечно, ты виноват, я не отрицаю, но… речь не о твоей вине, а о моем профессионализме и…
Боруто молча шагнул вперед и уткнулся носом в его грудь, крепко обнимая. Глухое признание обжигало:
– Я боялся, что больше тебя не увижу.
Саске притих. Напряженные мышцы расслабились. Он медленно приобнял в ответ, качнулся от слабости, и Боруто, опасаясь, что не удержит в случае чего, торопливо помог ему сесть.
– Болван, – бормотал Саске. А Боруто тихо улыбался в ответ и слушал, как взволнованно бьется его сердце. Бережно взял его руку в свою – грубую крепкую ладонь, поцеловал сбитые опухшие костяшки пальцев с несходящими мозолями.
– Я рад, что сумел хоть немного защитить тебя, Саске. Ты поможешь мне стать сильнее? Не хочу больше стоять и смотреть, как дорогого мне человека пытаются убить.
Саске, совершенно оторопевший, дезориентированный его действиями, лишь кивнул. Опомнился, открыл, было, рот, чтобы возразить, но смолчал. Рука его чуть дрожала, но не отстранялась. И Боруто был рад этой тишине, этой краткой передышке, ведь впереди маячило крупное сражение против матери за право остаться в этой стране.
За своё право быть с человеком, которому еще только предстояло доказать серьезность своих намерений.

@темы: Hurt/comfort, Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Авторское, Боруто Узумаки, Action/Adventure, AU, R, Слэш, Фанфикшен, Саске Учиха

---

Вдогонку хД

[алКошка]

Автор на пиксиве: 双真ヒカゲ
Тут немножко, всего 7 артов^^

Про Хэллоуин=)))

Про Какаши

НаруБору (фут-фетиш на последней хД)

Обзорам

<a href="http://naruto-next.diary.ru/p207719380.htm">Мини-подборка арта: Наруто|Боруто, разные персонажи</a> от [L]алКошка[/L]

@темы: Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Сакура Харуно, Какаши Хатаке, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Химавари Узумаки, Мицуки Орочимарович, Саске Учиха

---

Пикспамище=)))

[алКошка]

Автор на пиксиве: 桜庭ちづる@全忍東2シ52a
Японского не знаю, так что стрипы постила как в логах было^^"

40 цветных длиннострипов БоруНару - рейтинг!

Мини-додзя о рождении Боруто: НаруХина, мелькают СасуСаку и детки, 11 страниц

А тут всё остальное, 23 арта с разными персонажами=)))

Обзорам

<a href="http://naruto-next.diary.ru/p207718507.htm">Подборка арта: Боруто/Наруто, Наруто/Хината, разные персонажи</a> (+ стрипы, додзи, яп. яз. рейтинг!) от [L]алКошка[/L]

@темы: Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Джен, Гет, Шикамару Нара, Сакура Харуно, Додзинси, Гаара, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Шикадай Нара, Слэш, Саске Учиха