[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нервный срыв.

[Laora]

Название: Нервный срыв
Автор:  Laora
Бета:  Glololo,  Rileniya,  Эн_вольтованный
Фандом: Наруто
Пейринг/Персонажи: односторонний Иноджин/Сарада, упоминается

спойлер

Сай/Сакура\Ино; Шикадай
Категория: гет, фемслэш
Размер: мини, 1139 слов
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: групповой секс; ООС, авторские фаноны; постканон, все персонажи совершеннолетние; смерть персонажей
Краткое содержание: Иноджин восхищается Сарадой, понимая: все дело в ДНК.

— ...нравится? — Ветер сносил слова, так что Иноджин не услышал, что сказал Шикадай. Они были на миссии в Стране Железа, и мороз холодил руки в перчатках без пальцев.

— Что? — переспросил Иноджин.

— Она тебе нравится, говорю, — в голосе Шикадая не осталось вопросительных интонаций. Он указал взглядом вперед, на прямую черную спину, на которой выделялся ало-белый мон позабытого клана. Иноджин знал, что увидит, если Учиха Сарада, на этой миссии сменившая Чочо на посту их напарницы, обернется. Раскрасневшиеся на морозе щеки и губы — алые как кровь, как глаза, если активировать клановое додзюцу.

Учиха Сарада не была красавицей, но Иноджин считал ее красивее любой девушки в Конохе. На то имелась своя причина.

— Миссия важнее личных пристрастий, — напомнил Шикадай. — Если она сорвется — ты позволишь мне ее остановить.

Иноджин промолчал. Он даже не пытался спорить с Шикадаем, унаследовавшим гениальность своего отца. Если Шикадай говорит, что Сарада может сорваться, — следует ему поверить. И не мешать, отойти в сторону.

Как в свое время отошли в сторону его мать и отец, которых объединила любовь к одному человеку.

Иноджин знал о ДНК и знал, что все кланы с улучшенным геномом, кекке генкай, зависимы от него. Кто-то мог назвать это кармой или судьбой: судьба Сарады — сорваться на миссии, потому что она Учиха и из-за своего додзюцу психически нестабильна.

Судьба Иноджина — любить Сараду.

Он понял давно, еще с Академии, где угрюмая девочка в очках и с клановым знаком на спине огрызалась в ответ на его неловкие попытки шутить, а за то, что он нарисовал ее, чуть не избила. Она и тогда хорошо дралась.

Но почему он любит Сараду, Иноджин понял гораздо позже — несколько месяцев назад, незадолго после своего восемнадцатого дня рождения.

— Вы идете? — Сарада обернулась. Она выглядела точно так, какой представлял ее Иноджин.

У него было хорошо развитое воображение, для художника, вдыхающего в изображения чакру, — даже слишком хорошо.

Когда несколько месяцев назад Иноджин вернулся с миссии на день раньше и застал ее со своими родителями, он сразу представил, как это могло быть.

Как еще до его рождения мама спрашивает у папы, любит ли он Харуно Сакуру, и папа, тогда просто Сай, не Яманака, начинает плакать. Обычно он сдержан и невозмутим, он сам не понимает, что происходит, и не может остановить слезы.

Тогда мама обнимает его, и он входит в ее семью, берет ее фамилию, оставляя себе лишь имя, пусть не настоящее, но то, под которым повстречал друзей...

И Харуно Сакуру.

Она с детства была желанной гостьей в доме родителей Иноджина. Раньше он не задавался вопросом, почему так — Харуно Сакура, ставшая Сакурой Учихой, его не интересовала. Только ее дочь, Сарада, иногда приходившая вместе с матерью. Тогда Иноджин не понимал, что влюблен в Сараду, ему просто хотелось видеть ее чаще.

А его родителям хотелось чаще видеть Сакуру — до сих пор.

— Активировала, — вполголоса сказал Шикадай. Иноджин кивнул — он и сам видел, что глаза Сарады зажглись красным, а вокруг зрачков закружились три запятые-томоэ.

Меньше месяца назад отступники, притаившиеся в Стране Железа, нанесли тяжелые раны товарищам Сарады, Мицуки и Узумаки Боруто. Мицуки до сих пор не оправился, он лежал в больнице Конохи.

Боруто умер по дороге в больницу.

Страшная потеря для Седьмого, страшная потеря для Учихи Саске, наставника Боруто. Недаром они оба, Седьмой и Саске, в Конохе последние дни не появлялись. Удаленная миссия, легко отмазались. На самом деле им просто нужно было сбежать.

Сакуре покидать Коноху для того, чтобы сбежать, не требовалось. Она всегда могла прийти к родителям Иноджина, и — он видел даже сейчас, стоп-кадрами, — в который раз повторить с ними то, за чем он застал ее несколько месяцев назад.

Вот Сакура опускается на член лежащего папы Иноджина, медленно, с гортанным стоном, вырывающимся из приоткрытых губ. Тонкие женские руки, с детства укачивавшие Иноджина, касаются почти плоской груди Сакуры, теребят крупные соски, спускаются ниже, раскрывая ее, облегчая проникновение.

Вот Сакура лежит, запрокинув голову, вбирая член Яманака Сая в горло, обхватывая полными и наверняка мягкими губами, а Яманака Ино устроилась у нее меж широко разведенных ног и работает языком, проникая внутрь, во влажную теплую щель. Ино помогает себе пальцами, и Иноджин видит, какая Сакура темно-розовая, расслабленная, горячо пульсирующая. Почти может почувствовать.

Вот мама Иноджина целует Сакуру взасос: та стоит на коленях, ее спина прижимается к груди папы Иноджина, и тот с силой толкается в темно-розовое отверстие. Влажные звуки поцелуев чередуются с ритмичными шлепками, Сакура стонет в рот своей лучшей подруги и коллеги — ведь именно подругой для нее всегда была мать Иноджина, — а потом все заканчивается.

Обессиленные, они лежат на постели втроем, и руки мамы и папы сплетаются поверх тела Сакуры, оказавшейся между ними.

В этом уравнении ее место — посредине, но меньше всего сложившаяся фигура напоминает любовный треугольник.

Если и треугольник, то уж точно равносторонний, подумал Иноджин.

Его чувство к Учихе Сараде было производным от этого треугольника.

— Живыми, Сарада, — напомнил Шикадай в полный голос. Сарада не ответила, только глаза опасно сверкнули. Как блики на лезвии, восхитился Иноджин. Не мог не восхититься, даже понимая — он тут ни при чем, не его личное чувство. Только ДНК. — У них могут быть сообщники в других странах.

Судя по взгляду Сарады, предполагаемые сообщники отступников, погубивших Узумаки Боруто, ее не волновали. Шикадай был прав — Сараду не следовало ставить на эту миссию. Она и вправду сорвется, и тогда...

Иноджин не успел закончить мысль. Враги атаковали будто из ниоткуда — преимущество падающего снега, за которым так просто укрыться, если владеть техниками маскировки. Но Шикадай был готов к нападению. Даже не обернувшись, он применил теневой захват. Оставалось только оглушить временно обездвиженных противников, так глупо попавшихся, пока вырваться не сумели. Простая задача, ложившаяся на плечи Иноджина и Сарады.

Все бы хорошо, да только оглушать противников Сарада не намеревалась. Она летела на них, крича во все горло, и ее правую ладонь окружала смертоносная чакра. Такой рукой можно резать камень, как бритвой — лучшая техника Сарады, объединяющая «скальпель» ниндзя-медиков и разрушительную атаку, которой владели Шестой и ее отец.

Иноджину не следовало думать о Сараде. Шикадай сказал, что остановит ее, и не обманул — теневой щуп потянулся к ней. Иноджину следовало оглушить противников, но он замешкался.

Как раз достаточно для того, чтобы увидеть, как Сарада взмывает в воздух, избегая атаки Шикадая, и несется прямо на врагов.

Даже гении, бывает, ошибаются.

Иноджин преградил Сараде путь, выставив перед собой клинок. Глаза с алыми радужками расширились: Сарада хотела остановиться... правда хотела.

Но не успевала.

— Иноджин, уходи! — закричал Шикадай. Такого голоса у него Иноджин еще не слышал. — В сторону, живо!

Он хотел уйти. Он, в отличие от Сарады, даже успевал.

Но у нее были такие красивые глаза — глядя в них, Иноджин мог понять, почему его мама и папа когда-то полюбили Харуно Сакуру.

Клинок разломился пополам — ладонь Сарады, окруженная чакрой, прошла сквозь него как раскаленный нож сквозь масло и погрузилась в грудь Иноджина.

Это совсем не больно, удивился он, чувствуя, как изо рта вырываются брызги крови. Кровь оседала на бледных щеках Сарады, а потом мир перевернулся вверх ногами.

На лицо падал снег, перед глазами кружились черные пятна. Наверное, снежинки.

Иноджин поднял взгляд и еще успел увидеть, как изменяются алые глаза на искаженном лице.

Три томоэ переплавлялись в новый узор, более совершенный.

@темы: Гет, Сай, Drama, Авторское, Сакура Харуно, Фемслэш, Ино Яманака, Сарада Учиха, Иноджин Яманака, Dark/death, Шикадай Нара, R, Фанфикшен

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Non-stop fest

[Boruto Uzumaki]

Обзорам

<a href="http://naruto-next.diary.ru/p207558576.htm">Обновление списка заявок Нон-стоп феста</a> на сообществе <b>Next generation</b>

Нон-стоп фест - это бессрочный фест, заявки на который можно подавать и исполнять в любое время. Все заявки будут собраны в этом посте.
Форма исполнения и объём - любые! Главное, чтобы содержание соответствовало заявке.

Набор заявок на Нон-стоп фест открыт всегда! Прямо в комментариях к этой записи.
Заявка должна соответствовать тематике сообщества.
Заявка может подаваться как анонимно, так и от собственного логина.
В заявке должна присутствовать ключевая фраза.
Персонажи выделяются знаком "/" в случае присутствия пейринга или запятой, если пейринг отсутствует.
Анонимность и деанон - по желанию.

В заявке могут быть пометки:
А+ - присутствие ангста
А- - отсутствие ангста
H! - желателен юмор
(NH!) H- - юмор недопустим
fem!\male! - изменение пола персонажа
R! - желателен рейтинг
NR! - без рейтинга
AU - альтернативный мир
NS! - отсутствие слэша в дженовой заявке, в которой указаны два мужских персонажа

Пример заявки: Боруто/Сарада, "Я не смогу уйти с тобой", R! A+

Выполненные заявки можно выкладывать:
1) В сообщество от своего логина, с шапкой и пометкой в примечаниях, на какую именно заявку написано исполнение + тег "Non-stop fest";
2) Анонимно в комментариях к этой записи - тогда организатор создаст отдельную запись и перенесёт текст туда. Если исполнение слишком большое, можно прислать его текстовым файлом на u-mail сообщества с соответствующими пометками, анонимность будет сохранена)))
3) В свой дневник/сообщество - в таком случае желательно принести ссылку в комментарии к этой записи.

Анонимный логин: Анон-кун, пароль Анон-кун

Выполненные заявки:

2) Боруто/Химавари. Далеко не братские чувства к сестре. "Этого никогда не будет". NEW!
3) Сарада/Чочо. Обе ранены - на миссии или еще как, на усмотрение автора. Поддерживать друг друга морально до прибытия помощи. Бредовые разговоры.
5) Боруто|(/)Наруто, пост-мувик. Саске-сенсей разрекламировал Наруто со всех сторон, вытесал из него идола в глазах Боруто, а сам снова свалил на неопределённый срок. Всё внимание Боруто обратилось на отца. Рейтинг - от джена до НЦы, без драмы и бурного ангста, пожалуйста.

Невыполненные заявки:

7) Сарада/Наруто, Саске, Боруто, далёкий пост-мувик. У всех Учих рано или поздно сворачивает мозги. Сарада влюбляется в Хокаге и хочет стать сильнее, чтобы убить отца, забрать его глаза и самой защищать Наруто. Боруто узнаёт об этом и пытается её остановить. Ангст и безысходность. Можно всех убить))
6) Наруто/Саске (или наоборот), Боруто|Сарада, современное АУ. Как дети пытаются смириться с тем, что их отцы-одиночки начали встречаться/жить вместе. Можно как стёб, так и ангст, но с хэппиэндом только.
4) Сарада/Химавари, постоянное соперничество. "Не нужно меня спасать".
1) Иноджин/Шикадай. ИноШикаЧоу - чунины, на командной миссии Шикадай спасает Иноджина, подставляясь под удар, в итоге впадает в кому. Иноджин зарисовывает все события, происходящие в Конохе, чтобы потом не пришлось пересказывать Шике устно, заклеивает рисунками стены палаты. Никто не решается сказать ему, что Шикадай уже не проснётся. А+

запись создана: 12.01.2016 в 16:57

@темы: Non-stop fest

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[ноябрём]

Название: Поиграй с сестрой
Автор: Podnebesaya66
Бета: Storm Quest
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, мистика
Размер: миди, закончен
Описание: Во сколько Боруто перестал верить в вымышленных друзей? Честно говоря, он вообще не помнил, чтобы они были.
Примечания: Написано на фестиваль "Хэллоуин в академии" 2016

– Почему бы тебе не поиграть с сестрой?
Боруто спрятал приставку за спиной и развернулся на лестнице. Он не рассчитывал встретить мать в палисаднике, надеясь, что она возится с кустами примулы где-то на заднем дворе.
– Ну-у, я спешу на тренировку, – тут же придумал Боруто, стараясь не пропустить ступени и не оступиться. – Конохомару-сенсей сказал, что сегодня будет особый тест, который…
Хината стерла со лба выступивший пот. Цветоводство отнимало достаточно много сил, но надо было пересадить растения до наступления холодов. А содержать дом Хокаге в идеальном виде – разве не это ее задача?
Боруто мог ответить однозначно – нет. Если верить истории, его мать обладала силой, позволившей ей с остальными одолеть величайшее зло. А теперь она тратила время на то, чтобы копаться в земле и ждать отца, который как и всегда застрял в своем кабинете. Так еще и решила повесить ему на шею сестру!
– Я пойду с тобой! – возникшая из-за спины Химавари заставила вздрогнуть. Влажные пальцы скользнули по пластику, и приставка едва не упала под заинтересованным взглядом сестры. Вот ее точно не хватало! В свои годы она была чертовски смышленой, а судя по взгляду – уже догадалась об истинных планах старшего брата.
– Химавари, – устало выдохнула Хината. – Если Боруто будет занят на тренировке, то…
Одного взгляда на открывшийся рот сестры было достаточно, чтобы принять не самое лучшее, но единственно верное решение.
– Хорошо! – выпалил Боруто. И, закинув приставку в поясную сумку, схватил сестру за маленькую ладонь. – Она не помешает!..
А затем поспешил протащить Химавари по выщербленной дорожке как можно дальше от дома. Он просто не мог пропустить запланированного турнира.


– Ты притащил сестру? – Иноджин посмотрел на девчушку, ерзавшую на стуле. Он сам едва ли оторвался от приставки, пока Шикадай, не отвлекаясь, заканчивал прохождение очередного квеста.
Боруто поморщился, а потом легким движением пальца заставил дисплей загореться.
– У меня не было выбора.
– Еще три минуты, – заявил Шикадай, поворачивая приставку так, словно это могло помочь виртуальному герою идти быстрей.
– Отлично, я смогу закончить тренировочный бой, – усмехнулся Боруто, и палец лег на портативный джойстик.
Читальный зал местной библиотеки наполнился клацаньем кнопок и взволнованным дыханием.
– Вот черт! – Боруто вздрогнул, когда за рукав так не вовремя потянули.
– Почитаешь мне, братик? – прервала игровую схватку Химавари. Она все еще сидела на стуле и осматривала длинные стеллажи со свитками и книгами.
– Хима… ты ведь и сама можешь, – недовольно отмахнулся Боруто, выдергивая рукав из цепких пальцев. И все же теперь бой был проигран. Утекла в никуда пара очков. – Вот блин!
– Но у братика получается лучше, – не отставала Химавари. – Ты бы мог…
– Не мешай! – в сердцах выпалил Боруто. Он жалобно свел светлые брови, когда ему пришел запрос от Иноджина на первый отборочный бой. Его поверженный герой лил ненастоящие слезы. – Иди… почитай сама.
Долгий требовательный взгляд остался незамеченным. Боруто выбирал оружие, которым он проведет бой. Зная, что Иноджин любитель использовать гендзюцу, ему потребуется что-то для дальнего боя… Вот этот лук подойдет.
Спрыгнув со стула, Химавари и правда пошла блуждать меж стеллажей и, к счастью брата, затихла.
Их электронная баталия началась!..
– Я надеру тебе зад! – самодовольно усмехнулся Боруто, когда его противником стал Шикадай.
– Ага, – без особого энтузиазма ответил мальчишка.
Иноджин вел счет на обратной стороне блокнота, пририсовывая усы изображенной на обложке группе парней.
– Боруто!..
Вздрогнув, мальчишка так и не оторвался от боя. Все было так не вовремя.
– Конохомару-сенсей, – оторвался от рисования Иноджин. Казалось, они не были застигнуты врасплох. Но Боруто досадно прикусил губу, стараясь закончить начатый бой.
– Еще пять минут!.. – жалобно простонал он, пока гряда огненных печатей не разорвалась у виртуальных ног. Полоска жизненных сил почти иссякла.
– Обещаю, это будет быстрей, – как ни в чем не бывало протянул Шикадай и набрал секретную комбинацию, используя запретную технику.
– Агх!.. я почти выиграл, даттебаса! – откинул на стол приставку Боруто.
– Тебя волнует только это? Ты должен быть на занятиях, – Конохомару сложил руки на груди. И пускай он и сам был далек от идеального ребенка, но такое пренебрежение к учебе допустить не мог. – Боюсь, я должен вызвать ваших родителей в Академию.
– Блин, – Шикадай отложил приставку в сторону и невесело улыбнулся. – Мать меня прибьет.
Боруто же нервно сжал кулаки и посмотрел на учителя. Только в глазах не было раскаяния, напротив, то был вызов, готовый перерасти в бунт.
– И моего вызовешь, да? – мальчишка поднялся и сжал край стола. Побелели костяшки пальцев. – Ему плевать на меня и на то, что я делаю! Потому что деревня важней семьи!..
Ненароком задев больную тему, Конохомару прикусил язык. Но он обещал себе не давать слабину.
– Твой отец Хокаге, и все жители для него как семья.
– Хокаге… Я не хотел отца Хокаге! Но разве это было кому-то интересно?!
Заскрипели ножки стула по деревянному полу.
– Боруто! – попытался остановить того Сарутоби. Но мальчишка лишь отмахнулся и побежал к двери.
– Братик!.. – стоящая у стены Химавари обеспокоенно подалась вперед, и это не дало Боруто совершить ошибку. Он сжал ее руку, чувствуя, как трясет от переполнявших чувств.
– Передай ему, что он мог бы плевать на меня, но… – Боруто развернулся и впился взглядом в растерянного Конохомару. – Но он хоть иногда бы мог читать Химавари!
И вместе с сестрой быстро покинул библиотеку.


Химавари не понимала, в чем провинилась, едва успевая перебирать ножками в такт брату. Тот был расстроен и зол, но почему в его глазах блестели слезы?
– Я устала… – начала было она, но Боруто не сбавил темпа. Мелькали вывески торговых лавок, лица незнакомых людей. Пыль скрипела под ногами, что заплетались от скорого шага. – Братец!..
Стиснув сильнее ладонь, Боруто только ускорил шаг. Если он остановится, если позволит Химавари взглянуть на него, то расплачется. Он не мог позволить себе этого, потому что ему было плевать на отца!.. Потому что ему не важно его внимание. Но для Химавари… он мог бы быть хорошим отцом для Химавари!..
Запнувшись о неровную гальку, девочка все же полетела вниз, раздирая в кровь голые колени. Порванная сандалия так и осталась лежать поодаль.
Тишину разорвал детский плач, и вернувшийся в реальность Боруто обнял сестру за дрожащие плечи, не в силах сдержать собственных слёз.
– Это твоя вина… гребаный старикашка!..


Отчасти Боруто надеялся, что, узнав о том, что случилось с Химавари, отец отбросит дела и придет, чтобы успокоить ее и осмотреть перелом. Но тот лишь послал лучшего медика, которого знал.
Конечно, Сакура быстро справилась с растяжением, заверив, что опасаться нечего, но ближайшие дни лучше не давать нагрузку на поврежденное колено.
В этот же вечер Боруто одарил каждый монумент Хокаге надписью “дурак”, за что и был наказан. Только вот виноватым он себя не ощущал.


– Братик!.. – машущая рукой Химавари встретила Боруто теплой улыбкой. Она не держала зла за бинты на колене, хоть и гуляла теперь исключительно во внутреннем дворе под надзором соседки - старушки Хиё, пока Хината уходила в деревню. – Ты сегодня поздно.
Боруто невесело улыбнулся и пнул камень ногой. Тот отлетел в сторону, ударился о глиняный горшок с примулой. Трещина тут же поползла вверх.
Хах. Будет чем заняться матери.
– Отрабатывал пропуски, – прямо по газону подошел к сестре Боруто. Последний прогул вылился в пару недель глупых дополнительных занятий. И это были не тренировки, а изучение истории шиноби, от которой клонило в сон. – Мама ушла?
Химавари кивнула, а потом указала на низкий стол с тремя чашками. Сбоку сидел потрепанный временем мягкий заяц Усаги-сан, устало свесив голову вбок.
Боруто усмехнулся. Когда последний раз он играл с ней в чаепитие? Еще до того, как поступил в Академию, а она до сих пор наливает ему.
Усевшись прямо на траву, подобрав под себя ноги, Боруто взялся за ручку чашки.
– Спасибо, Химавари, – и поднес было чай к губам, но был остановлен требовательным “нет!”
– Это не тебе, – не похоже, что Химавари шутила. Она всегда была рада, когда к ее игре присоединяются, но не сейчас. – Я могу налить тебе еще, если ты хочешь.
Опешив, Боруто все же поставил чашку на стол, но ручки не отпустил. Взгляд внимательно изучал сестру: обиделась что ли?
Но, вместо этого, Химавари достала еще один набор и теперь собиралась наполнить его чаем.
– А… друг, – неуверенно произнес мальчишка, замечая, что во дворе были лишь они одни. Значит, Химавари все еще играет. И теперь ее невидимый гость ревностно отвоевывал чашку. – Надеюсь я на него не сел?
Боруто неловко засмеялся, но девчушка была предельно серьезна.
– Он ушел, – и подвинула чашку брату. – Но обещал вернуться.
– Понятно, – кивнул Боруто, глотая теплый чай. Во сколько он сам перестал верить в вымышленных друзей? Честно говоря, Боруто вообще не помнил, чтобы они были.


Химавари настолько увлеклась своими воображаемыми друзьями, что теперь не умолкала даже за столом.
– Им очень понравились твои примулы, мам, – раскачиваясь на стуле, поделилась Химавари.
Они снова ужинали втроем. Четвертая тарелка так и осталась пустой. Но все делали вид, что не замечали.
Все, кроме Боруто, что исподлобья смотрел на нетронутые приборы.
– Передай им, что мне очень приятно, – поддерживала игру Хината, заставляя дочь улыбаться.
Все еще не прошедшее колено ограничивало девочку в передвижениях и однообразный двор с ее мягким зайцем и чайным столиком стали ее пределом. И все же Химавари, обычно не сидевшая на месте и не любившая молчать, легко приняла свою участь, выдумав странную историю про друзей.
– Ум! – с готовностью кивнула Химавари, набрав полный рот вязкой рисовой каши с фасолью.
– Глупость какая… – буркнул под нос Боруто. Нетронутые бамбуковые палочки и пустое место отца не давали покоя. Они могли бы вообще на него не рассчитывать. Или, может, им тоже выдумать себе отца? – Ты ведь все придумала…
Поблекла улыбка на лице матери. Хината так и застыла с приподнятой палочкой, смотря на угрюмого сына, что не поднимал взгляд. А вот Химавари тут же выдохнула через нос и ударила ладошками по краю стола.
– Ничего я не придумала! – вскрикнула она, сводя тонкие брови к переносице и подавшись вперед. Но Боруто было достаточно лишь искры, чтобы вспыхнуть.
– Да неужели! – вскинул руки мальчишка, вскакивая из-за стола с грохотом и смотря с осуждением на сестру и мать. – Вы обе делаете вид, что все в порядке! Поэтому ты и придумала, что у тебя есть друзья, о которых говоришь целый день!..
– Я их не выдумала! – теперь это было похоже на визг.
– Боруто…
Хината не успела.
Застучали босые ноги по ступеням второго этажа. Боруто бежал, глотая слезы обиды и злости на отца, что заставлял его сестру выдумывать себе друзей, заставлял их всех выдумывать семейные ужины и обеды, в которых он… он…
Боруто закрыл дверь, слыша, как внизу мать пыталась успокоить сестру. Смотрел с фотографии радостный отец, натянувший в первый раз плащ Хокаге в окружении счастливой семьи.
– Это твоя вина, – всхлипнул Боруто, сжимая глаза, не давая себе слабины. – Долбанный старикашка…


После того случая Наруто пытался поговорить с ним, но Боруто не позволил ему снова врать. Они уже проходили через это, а значит – ничего не изменится.
Сестра тут же замолкала, рассказывая о своих новых “друзьях” матери. Химавари щурилась, и в бледных глазах появлялась явная обида. Пускай она отходила быстро, но когда дело касалось ее чести, маленькая куноичи показывала крепкий характер.
Однажды Боруто уже было собрался помириться с Химавари, но заработал уничижающий взгляд и тихое: “Ты им не нравишься”. После брат решил не подходить к ней. Пускай развлекается со своими игрушками. Все равно подготовленные чашки на заднем дворе заносило желтеющей листвой. Боруто было чем заняться: он до сих пор до вечера отрабатывал в Академии прогулы.


А потом Химавари пропала.
Боруто принял было то за капризы сестры, что решила проучить его, раскидав игрушечный чайный сервиз по внутреннему двору, но чем гуще становились сумерки, тем тяжелей становилось в груди. Он прислушивался к каждому шороху, желая услышать скрип деревянных половиц, но воображение раз за разом обманывало его.
Вспомнились сводки преступлений с окраин страны Огня, найденные на столе Хокаге, и страшилки, вычитанные Иноджином в еженедельном журнале Конохи.
Закрутило в животе чувство вины, а задачи по внешней баллистике потеряли логику и смысл.
Подперев голову руками, Боруто уставился на фотографию счастливой семьи и Химавари, что улыбалась так добродушно на руках матери.
И куда она могла уйти?
Отсчитывали минуты равнодушные часы. Застрекотала первая цикада, возвещая о заходе солнца.
Боруто не выдержал и, натягивая на ходу рукава куртки, выбежал во двор. Быть может он и зря волновался, но чувство ответственности за младшую сестру не давало покоя.
Зажегшиеся фонари вдоль пустеющих улиц гнали кривые тени в переулки, в которые заглядывал Боруто.
Никого.
Где-то мяукнула бездомная кошка, недовольная незваным гостем. В окнах все чаще светились лампы, а счастливые семьи собирались за столами, во главе которых сидели гордые отцы.
Резануло по больной ране. Снова накатила обида на отца, что выбрал деревню, пожертвовав семьей. Если бы не он, то, возможно, Химавари бы была дома.
Не оказалось ее ни на детской площадке рядом с Академией, ни около широкого центрального пруда. Боруто жалел, что не унаследовал силы Бьякугана, а потому приходилось заглядывать за каждый угол, желая убедиться в том, что сестра не спряталась там.
– Ох, Боруто…
Потерявшись в недобрых догадках, Боруто не заметил, как врезался в оказавшегося за поворотом шиноби. Но тот едва ли не больше испугался, встретив рассеянное выражение лица.
– Ирука-сан… – выдавил Боруто. – Вы…
И прикусил язык. Спросить напрямую, значило бы признать свое поражение и вновь показаться слабаком в глазах отца, который бы непременно узнал об этом случае.
Но Ирука уже вопросительно выгнул бровь. В темноте морщины казались еще глубже, а глаза потемнели, почти сливаясь со зрачками. Рука мягко сжала детское плечо.
– Ты снова обиделся на Наруто? – снисходительно начал Ирука. Он часто становился свидетелем их ссор и знал, как остро реагировал Боруто на занятость отца. А судя по выражению лица Узумаки-младшего, тот явно был обеспокоен.
Конечно, Боруто сейчас был занят совсем не этим, но тут же свел светлые брови у переносицы и кивнул, отводя взгляд. Ему надо было бежать, и как можно скорей.
– Пойми, Наруто теперь не только твой отец, но и Хокаге, – завел старую песню Ирука, стараясь вразумить непокорного мальчишку. – Каждый житель – его ребенок, о котором он должен заботиться…
– Простите, Ирука-сан! – оборвал Боруто, не желая слушать эту ложь в который раз. Он имел свое мнение на этот счет, но сейчас было не время. – Мне пора!..
Он вырвался, обогнул мужчину и помчался вдоль обшитого белой вагонкой здания, не зная, куда еще могла пойти сестра. Химавари обычно ходила с матерью, облюбовав яркие цветочные клумбы центральной улицы или зеркальную гладь озера, которое пустовало.
– Дом в другой стороне! – крикнул вслед Ирука, заметив, что Боруто все же завернул не туда, но Узумаки уже махнул рукой и, на секунду скрывшись из вида, вызвал теневого клона, который должен был успокоить Ируку. Сам же он направился к деревенским ворота, пока те не закрылись на ночь.


Быстро темнело небо, забирая краски у помеченных золотом крон деревьев. Перекрикивали друг друга цикады, не позволяя слышать хоть что-то кроме собственных шагов и сбитого давления. Боруто оглянулся назад, на стену, защищавшую деревню: он слышал, как заливисто смеются постовые, готовые уступить место ночному патрулю. У него было полтора часа, максимум - два.
Оставалось надеяться, что Химавари уже вернулась домой. Надо было послать туда клона, но уже поздно.
Невольно взгляд поднялся выше, к скале предков. Боруто старался не обращать внимания на каменный лик отца. Там, наверху, впивались в небеса высокие пики башен и бетонных многоэтажек, маня яркими вспышками огней и реклам. Неужели Химавари ушла туда? Новый город, выросший за последнее десятилетие на пустом месте. Дань новой эре.
Треснул глиняный черепок под сандалией. Боруто не понял, что забрел в самую глубь леса. Голые ветви черных деревьев расступались, открывая вид на заросшую пыльную дорогу. Должно быть по ней когда-то ходили люди и толкали перед собой телеги. Теперь тропа проросла ползучим плющом, готовая вот-вот исчезнуть.
Ломая старые ветви, всматриваясь в темноту, Боруто не мог понять, где оказался. Он не помнил, чтобы рядом с деревней оставались заброшенные кварталы.
Давно покосившийся забор, висящие на сломанных петлях двери, битое стекло в вывалившихся оконных рамах.
Сглотнув, Узумаки все же ступил на узкую улочку, всматриваясь в пустые глазницы и чувствуя вязкость неестественной тишины. Не слышно ни ветра, ни птиц.
Только эхо собственных шагов, опаздывающее на полсекунды.
На ум приходили истории о шагающем демоне “Бетобето-сане”, которого надо было пропустить вперед. Но страх сковал настолько, что сойти с дороги и поклониться невидимому духу Боруто был не в силах.
– Хима… – оглядываясь по сторонам, неуверенно позвал мальчишка. Какова вероятность, что сестра зашла так далеко? С ее-то ногой это было бы слишком большим расстоянием.
Покачивалась на ветру почти истлевшая ткань, носившая когда-то фамильный герб живущих здесь людей. Хрустнула под ногой валявшаяся ветвь. Боруто замер, чувствуя, как неприятный холод поднялся до самого затылка.
Воняло гнилой древесиной и затхлостью брошенного всеми места.
Послышался где-то рядом тонкий певучий голос. Боруто не знал: хотел ли он, чтобы это было игрой воображения, или действительно желал увидеть живого человека. Но все же за угол зашел.
Желтое платьице почти светилось в темноте. Детская фигурка на черном поломанном крыльце была до боли знакомой. Химавари словно не заметила гостя и продолжала напевать себе под нос. Сложенные в неровный круг камешки то и дело менялись местами под каждый счет.
Боруто сделал неуверенный вдох, ощущая странное волнение. С одной стороны, он нашел сестру, с другой – ему не нравилось это место.


Раз, два
Не просто слова.
Три, четыре
Их нет в этом мире.


Сделав шаг навстречу, Боруто остановился. Лучше бы он не слышал, что бормотала увлеченная камушками сестра.


Пять, шесть
У меня для вас весть.
Семь, восемь
Когда будет осень.
Девять, десять
Вас всех повесят.


И снова певучее мычание на незнакомый лад. Боруто дернул головой, избавляясь от навязчивых образов.
Некогда. Им надо было спешить домой.
– Химавари!..
Тут же замолкла ужасная считалочка, а сестра подняла глаза. В глубине бледно-голубых глаз гасли алые искры. Боруто хотел верить, что это ему почудилось.
– Братец?..
Ее голос остался точно таким же, что и раньше. А значит, это была его сестра, попросту забредшая в заброшенный квартал, потерявшийся за стенами деревни. Зря волновался.
В несколько шагов Боруто преодолел расстояние между ними, чтобы схватить маленькую ручку и потянуть на себя.
– Идем домой, – злость на собственный страх делала его слабым. А Боруто не любил казаться дураком. – Мама волну…
– Нет!.. – Химавари дернулась, стараясь вырваться, и замотала головой. – Мы будем играть!..
Когда Химавари говорила о своих вымышленных друзьях дома, Боруто злился. Сейчас же, перед пустыми проемами заброшенных жилищ, он чувствовал всеобъемлющий ужас. Задыхаясь от паники, Боруто не заметил, как перешел на крик.
– Заткнись! – рыкнул мальчишка, буквально стаскивая Химавари с крыльца. Та не удержалась и, завалившись на бок, едва не сломала трухлявые перила. Но рука все еще была зажата в тисках.
– Отпусти! – в голосе Химавари послышались истеричные нотки. Ее капризы никогда не переходили в плач. – Я хочу остаться с ними!..
Боруто не знал, что случилось с любимой сестрой. Когда ее фантазии переросли в такую проблему? Может стоило действительно уделять больше внимание ей и сообщить родителям?
Не зная, как остановить истерику, Боруто, пожалуй впервые за все время, использовал сонный газ. Это было низко, но он хотел как можно скорее покинуть этот район и оказаться дома.


И все же случившееся они сохранили в тайне.
Химавари затаила обиду на брата, а Боруто не смог найти в себе смелости рассказать матери о том, как потерял сестру. Хотелось как можно скорее забыть о том месте и том, что там видел.


– Ты слышал о том, что осталось после войны? – спросил Боруто, разжевывая зерновой батончик. Он выменял его у Мицуки на свой бенто. Хината всегда накладывала овощи, совершенно не заботясь о том, что любил сын.
Перерыв между тренировками был достаточно большим, чтобы расслабиться и перекусить. Большинство команд разбрелось по полигону, и их не была исключением.
– Ты имеешь в виду наших отцов? – переспросил Мицуки, подхватывая палочками тушеную фасоль.
– Нет, – Боруто помотал головой, чувствуя себя неуверенно. Было стыдно признаваться, что воспоминания о том районе до сих пор вызывали в нем тихий ужас. – Я о разрушенных деревнях…
– Если верить учебникам, то основное место боя было в полусотне миль отсюда и до сих пор представляет собой пустынный кратер с обломками горных пород и камнями, стертыми в пыль, – вставила слово Сарада. Тарелка перед ней давно опустела, и девушка скучала, рассматривая потенциальных соперников под другим деревом. Поднятая же тема была немного интересней, чем созерцание спящего в теньке Шикадая. – Ты и сам должен это знать.
– Я и знаю, – пробурчал Боруто, а потом уперся подбородком в колени. Как сказать? – Я имею в виду… разрушенные деревни и покинутые кварталы рядом с Конохой.
– И это тоже ты должен знать, – Сарада прикрыла глаза, словно устала повторять слова учителя. – После нападения Пейна, деревня была восстановлена с нуля с помощью мокутона Ямато-сана и…
– Ты нашел что-то интересное? – перебил Мицуки, тут же уловив настроение поднятой темы. С одной стороны, это делало разговор легче, с другой – подобная проницательность товарища по команде иногда пугала. Уж не обладал ли он техникой чтения мыслей?
И все же Боруто посмотрел исподлобья, но кивнул.
– Недавно, – он попробовал слово на вкус, словно мог ощутить фальш языком, – недавно я наткнулся на квартал, который был заброшен… не уверен, что там не было вообще никого, но в этих домах явно давно никто не жил…
– Это невозможно, – тут же вставила слово Сарада. Она скрестила руки на груди. – С теми темпами, какими разрасталась деревня, подобные кварталы были бы уничтожены и использованы для новой застройки.
– А как же квартал Учиха? – спросил Мицуки, смотря на девушку с интересом. Боруто был рад, что не ему пришлось перебивать Сараду.
Та была застигнута врасплох.
– Хокаге-сама наложил вето на застройку квартала Учих, – несколько смущенно сказала она, словно была ответственной за пустующие земли. – Потому что наши отцы...
Он слышал об отношениях Саске и Наруто. И все же упоминание об отце было не слишком приятным. Боруто невольно поморщился и поспешил вернуть тему в интересующее его русло.
– Я могу отличить квартал Учих от того, где я был, – буркнул он, а потом, выждав паузу, усмехнулся и прищурился: – Может тебе самой взглянуть своими глазами?
Этот хитрый взгляд бросал вызов, и Боруто знал, что Сарада уже поймана в ловушку.
– Когда идем? – спросил Мицуки, зная, что решение уже принято.


Единственный свободный день оказался солнечным и жарким. Разыгравшаяся погода и не намекала на скорые морозы. Еще немного и под ногами будет трескаться ледяная корка луж.
Они встретились у ворот, чтобы направиться по пути, который должен был показать Боруто. Тот усмехался и вел в сторону, надеясь таким же случайным образом наткнуться на покинутый район. Только в этот раз удача была явно не на его стороне.
Кроме того, что ворота были восточными, он не помнил ни единого своего шага, равно как и времени, что бегал вокруг.
– Ты уверен, что там были дома? – перепрыгивая с ветви на ветвь, спросила Сарада. Они кружили уже четвертый час, и легкая прогулка стала превращаться в утомительный марафон.
– Я помню, как стащил с крыльца Химавари! – раздраженный своей неудачей буркнул Боруто. Он в третий раз обратил внимание на поваленное дерево по правой стороне и шикнул. Эта чертова тропа, как и все что было на ней – словно сквозь землю провалились. Или приснилось. – У тебя же есть шаринган…
– Он не поможет, – в который раз оборвала Сарада. И все же, в ее глазах крутились томое. – Я не могу видеть им. Только работать с техниками…
Прикусив губу, Боруто зашел на еще один круг. Мицуки легко принял очередную попытку найти загадочный квартал, пока сам Узумаки ощущал себя чуточку сумасшедшим.
Вылазка оказалась бесполезной. И если товарищи по команде попросту потеряли время, то Боруто в замешательстве брел домой по глубоким сумеркам. А был ли квартал? Не сыграло ли воображение с ним злую шутку?
Существовал только один человек, который мог дать ответ. Но Химавари до сих пор злилась и не собиралась нарушать обет молчания.


Едва стянув сандалии на пороге и бросив короткое “я дома”, Боруто взбежал по лестнице, чтобы пойти к сестре. Он знал, что та наверняка будет воротить нос, но ему было жизненно необходимо успокоить начавшуюся головную боль и убедиться, что не сошел с ума.
Химавари наверное уже спала. Закрытая дверь и темнота за ней намекали, что сестра не ждала гостей. Мать наверняка бы не одобрила идею разбудить ее так поздно, но у Боруто были на то веские основания. Он почти коснулся ручки двери, чтобы потянуть за нее, как замер.
– Не сегодня…
Послышался полушепот Химавари. Если в ее комнате и был кто-то, то не мать. Хината гремела посудой на первом этаже, а отец и его клоны застряли в резиденции.
– Я не могу… – тихо продолжила Химавари. Боруто прислушался, но не услышал ответа. Кто же был собеседником? Наверное, снова ее вымышленные друзья. – Боруто не плохой, он… Я поняла.
Услышать свое имя было еще страшней. И все же, он должен был поставить все на свои места, а потому, не успев сосчитать до пяти, нажал на ручку и распахнул дверь.
Тут же обернулась сидящая на постели Химавари, застывшая с открытым ртом и в явной растерянности. Дергалась на ветру занавеска у распахнутого окна.
– Братец… – произнесла вполголоса девчушка, еще не в силах разобраться с тем, что чувствовала. Не прошло и пары секунд, как в темноте комнаты послышалось недовольство. – Ты должен был постучать!..
– С кем ты говорила? – быстрыми шагами вошел в комнату Боруто, направляясь прямо к окну, чтобы высунуться по пояс и увидеть сбежавшего собеседника.
Никого.
– Какая разница? – буркнула Химавари, спрыгивая с кровати и хватая брата за рукав. – Уходи!
– Снова твои “друзья”? – не выдержав, с нажимом спросил Боруто. Он чувствовал гудение в голове и понимал, что снова стал свидетелем запрещенной игры.
– Ты им не нравишься, – надув щеки ответила Химавари. Она опустила голову и вновь дернула за рукав в сторону двери. – Уходи.
Боруто чувствовал себя глупо. Он все еще любил сестру, но ее воображение стало настоящей проблемой.
Мальчишка схватил Химавари за плечи и встряхнул, наклонился ниже, чувствуя, как надрывается голос.
– Ты ведь все придумала, да? – спросил он. Это была просьба, Боруто должен был знать, что это лишь затянувшаяся игра, что не существует никого, способного украсть его сестру. Ему нужен был этот ответ. – Ты ведь хотела напугать меня? Потому что я не играл с тобой?
Химавари молчала, не в силах соврать. Мольба в голосе брата была столь ужасной, что она не знала, как поступить.
– Ты прав, братик, – чуть слышно выдавила из себя Химавари. – Я все придумала.
Прерывисто выдохнув, Боруто через силу улыбнулся, обнимая сестру. Ему нужны были эти слова. И если это была ложь, он не желал это знать.


– Ты ведь так и не нашел то место? – спросила Сарада, закончив решение элементарных задач.
Оставшиеся полтора часа самостоятельной подготовки обещали быть утомительным наказанием, которого не удастся избежать.
Боруто же даже не начинал, решив потратить время куда продуктивней: прокачать своего персонажа, дабы одержать победу в реванше над Шикадаем. Но поднятая тема заставила его вздрогнуть и поднять взгляд.
Мицуки, кажется, тоже заинтересовался этим вопросом.
– Не то чтобы… – попытался уйти от ответа Боруто, надеясь, что к этой теме они больше не вернутся.
– Я спрашивал у родителя, – вставил слово Мицуки, убивая надежду. – У него было много убежищ в этих краях.
– Я тоже спросила мать, – добавила Сарада, – но она весьма удивилась, что подобное может находиться в непосредственной близости от деревни. А еще сказала, что возможно это вызвано стрессом из-за травмы Химавари.
Столь быстро разрастающаяся дискуссия неимоверно смущала Боруто, и он отложил в сторону приставку, заблаговременно поставив на паузу.
– Может вы еще и диагноз мне поставите? – пробурчал он, недовольно смотря на Сараду, но та поправила очки и была абсолютно серьезна.
– Легко. Ты психически неуравновешенный мальчишка, – и кажется в голосе Учихи слышалось самодовольство. Это было маленькой игрой, затеянной между ней и Боруто когда-то давно. И сейчас был прекрасный момент, чтобы вывести из себя и одержать маленькую победу.
– Эй! – вскрикнул Боруто, приподнимаясь за партой, чтобы наклонившись, взглянуть в глаза Сараде.
– И правда неуравновешенный, – задумчиво произнес Мицуки, но эти двое уже втянули друг друга в спор, который скрасит оставшийся час.


Странные игры и правда прекратились. Эти разговоры по ночам и поиски заброшенного квартала. Боруто вновь вернулся к турнирам на приставке и забавам с сестрой.
Был ли тому причиной их разлад, но теперь Боруто едва ли не с удовольствием занимался с сестрой. Они садились в гостиной, раскидывая пластиковые кунаи по ковру, и могли по долгу спорить, чья цель была поражена. Химавари все так же упорно могла доказывать, что Боруто мухлевал, используя чакру, а тот не мог признать, что чувствовал себя слабым перед сестрой. В ее годы он едва мог направить игрушечный сюрикен в сторону мишени.
И все же, тот случай повлиял на Химавари.
– Становится самостоятельной, – гордо выпячивал грудь Наруто, смотря как Химавари сталкивала с головы мокрый дождевик и протягивала самостоятельно купленный виток салата. А Хината мягко улыбалась и позволяла дочери гулять одной чуть дольше.
Боруто же так и наблюдал за всем из кухни, стараясь игнорировать внутренний голос. Может, он зря волновался?
– Отец, – поймав Наруто в коридоре, попытался поговорить Боруто. Тот выглядел уставшим, но сосредоточившим все свое внимание на сыне.
– Боруто?– спросил Наруто с таким неподдельным удивлением, словно не ожидал увидеть того здесь, дома. Действительно, куда чаще Боруто притаскивали в кабинет Каге, чтобы отчитать за неподобающее поведение.
Они так и молчали. Наруто – чувствуя неловкость от того, что не знал, что сказать, Боруто от того, что не знал – как.
– Я о Химавари, – начал было Боруто, но отец уже усмехнулся и положил руку тому на плечо. Она была большой и сильной, куда сильней чем та, что беспомощно сжимал мальчишка.
Надо было рассказать о том, что сестра завела себе выдуманных друзей, что те были причиной, по которой она уходила из деревни, а потом разговаривала сама с собой.
Язык был словно ватным, а внимательно смотревший в глаза отец лишь больше придавал неуверенности. Хокаге, человек, который стал героем деревни, добился всего сам и будет слушать о страхах мальчишки? Хах.
Даже если ему говорят о его дочери.
Даже если это его сын.
Это не важно.
– Ты о вашей ссоре? – спросил Наруто, попытавшись вывести поникшего Боруто на разговор. Тот поднял глаза и рассеянно кивнул, делая шаг назад.
Они не были настолько близки, чтобы делиться глупыми страхами. Отцу нет времени для таких мелочей, а детские опасения безосновательны: Химавари больше не вызывала опасения, да и мать не замечала изменений. А то, что она стала немного тише обычного... возможно и правда – она взрослеет?
– Это нормально, – улыбнулся Наруто и выпрямился, смотря куда-то в сторону. Он боялся смотреть сыну в глаза или думал о чем-то своем? – Больше всего мы злимся на людей, что нам дороже всего.
Боруто не стал спорить, отходя в сторону. Как так вышло, что этот незнакомый старикашка выглядел как его отец?


То, как Боруто стал тенью сестры, он и сам не заметил. Шурша падшей листвой, он наблюдал, как Химавари выходила из овощной лавки, прижимая к груди бумажный пакет. Ловил себя на мысли, что ищет повод выйти из дома, чтобы убедиться – странных друзей у Химавари больше нет, и она действительно прячется от дождя в пахнущей хлебом пекарне, а не бредет в дождевике за ворота.
Может стоило научиться ей доверять?
Боруто стоял под крышей беседки, ожидая, когда серая морось закончится. Зонта с собой он не брал, а тонкая куртка и так была слишком холодной, чтобы брести домой под дождем.
Снова поймав себя на мысли о Химавари, он старался убедить себя, что все это лишь разыгравшееся воображение. Давно зажило ее колено, а о вымышленных друзьях не шло и речи. Его сестра послушно выполняла мелкие задания по дому, помогая матери, и бегала в магазин. В ее возрасте Боруто плохо помнил себя, поэтому не мог сказать, быстро ли взрослела Химавари. С его стороны казалось, что очень.
Серым тучам не было конца. Паршивая морось норовила обернуться полноценным ливнем. Случайные прохожие прятались по домам, и пустая улица казалась безжизненным районом придуманного квартала.
Был ли он на самом деле? Боруто почти убедил себя, что ему показалось. Он и правда переволновался и потому придумал историю, в которой не осталось ни капли правды.
Серый унылый пейзаж клонил в сон, а шум дождя придавал меланхолии. Болтая ногами с узкой скамьи, Боруто устало смотрел вдаль. Надо бы пойти домой.
Ярко-желтым пятном показался знакомый дождевик Химавари. Она брела по пустынной улице в сторону восточных ворот, что остались без патрульных, спрятавшихся в комнатушке неподалеку.
Боруто видел, как ее маленький силуэт скрылся из виду. Разве мать могла послать ее так далеко? Не похоже, чтобы у нее с собой было что-то еще.
Растеряв вечернюю дрему, Боруто вышел под промозглый дождь и последовал за сестрой.
Он оставался на приличном расстоянии, смотря за перемещениями сестры, что терялась на фоне опавшей листвы.
Боруто слышал хруст влажных веток и чавканье промокших сандалей. Отмахивался от старой паутины и не обращал внимание на колючки, прилипшие к одежде.
Чернели мокрые ветви голых деревьев, позволяя видеть на добрые полсотни метров, но Боруто не чувствовал себя лучше от этого. Веяло тоской от безжизненных картин. Казалось, что идущая на границе видимости Химавари то сливалась с листвой, то вновь показывалась меж кривых деревьев.
А потом она исчезла. Боруто не знал, когда видел ее в последний раз, поэтому ускорил шаг, стараясь идти в том же направлении, что и раньше. Хлюпанье промокших ног раздавалось на сотни метров, но останавливаясь и прислушиваясь, он слышал лишь дождь.
– Хима!.. – крикнул Боруто, чувствуя как накатывает знакомое чувство беспокойства. Это уже было. Боруто помнил, как так же беспомощно бродил сквозь еще зеленых деревьев и искал сестру. Ему почти удалось убедить себя в нереальности произошедшего, как чувства напомнили об обратном.
Опустились ниже тяжелые тучи, путая следы и тени. Затянулись поиски. Яркий дождевик стал прекрасной маскировкой в золотистой влажной листве под ногами. Возможно, ему стоило быть внимательней, но сейчас уже было поздно винить себя.
Спрятались за густым туманом лица семи Каге.
Боруто чувствовал себя одним, нет, единственным, кто отправился на поиски собственной сестры. Сколько прошло бы времени, прежде чем начала бы бить тревогу мать? А отец? Поверил бы он словам своего сына?
Холод пробирал до костей, забирая тепло. Пар вырывался из открытого рта. Боруто выкрикивал имя сестры, но лес заглушал его голос. Словно кто-то забрал ее у него. Словно кто-то решил посмеяться над глупой шуткой.
– Это не смешно!.. – крикнул Боруто, когда лес обступил его со всех сторон, заключая в кольцо черных ветвей. Подложка из гниющей органики просачивалась меж пальцев ног. – Химавари!
Он нашел ее спящей у корней поваленного дерева. Она уснула, свернувшись калачиком на влажной листве. Капюшон сполз, а в темных волосах запутались палочки и семена красного клена. Мелкой россыпью блестели капли на щеках.
Боруто тяжело дышал, словно долгий бег вымотал. Но растущее внутри чувство беспокойства боролось с радостью. С Химавари все в порядке.
– Хима… вставай, – Боруто потрепал ее за плечо, но та лишь опрокинулась на спину, подставив умиротворенное лицо дождю. Грудь сестры медленно вздымалась, а значит она жива. Просто она спала. Или была под гендзюцу.
Если бы рядом была Сарада, она бы обязательно знала, что делать. Но Боруто постоянно пропускал мимо ушей лекции в Академии. Надо было спешить домой. Мама обязательно что-нибудь придумает.
Боруто опустился на колено и едва не поскользнулся на пересытившейся дождем земле. Главное, поднять Химавари и закинуть на плечо, а там уже будет не до усталости.
– Оставь ее нам.
– Мы хотим играть!..
– Отпусти!..
Рука на автомате сжала спрятанные в набедренной сумке кунаи. Тренировочные и незаточенные, что нес с академии домой. Голоса тянули наперебой, но их обладателей так и не было видно.
Боруто резко обернулся, надеясь застать врасплох незнакомцев, но там тоже никого не было. Только раскачивались черные лапы деревьев.
– Уйди!
– Нам скучно!
– Мы хотим играть!..
Сердце бешено колотилось, не давая прислушаться к малейшим шорохам. По лицу стекали капли воды, отвлекая.
– Где ты? – крикнул Боруто, принимая боевую стойку. Пускай голоса перебивали друг друга, но принадлежали явно одному человеку.
Сложив наскоро печать и вызвав клона, Боруто наказал ему отнести Химавари в деревню.
– Оставь ее нам! … мы хотим играть!
– Я вместо нее, – перебил Боруто, поворачиваясь на пятках в сторону звука, но снова встретился с пустотой. – Поиграйте со мной!..
Клон закинул Химавари на плечо и, поскользнувшись, побежал вглубь леса. Где-то там должна была быть Коноха. Оставалось надеяться, что этот вездесущий голос останется с ним.
– Что ж, поиграем… – пробормотал под нос Боруто, стараясь выиграть клону времени. Оставалось надеяться, что враг переключится на него, да и окажется по зубам. Пускай он и был всего лишь генином, кое-чему ему удалось научиться у своих учителей.
Сломалась ветка слева, но быстрый взгляд не заметил изменений. Справа зашуршала листва под ногами невидимки.
– Мы будем играть!..
– Будем!..
– Ты интересный?..
Боруто злился от того, насколько ловким казался ребенок, дразнящий его. Бросив в сторону взрывную печать, он быстро скрылся за толстым деревом, ожидая, пока пройдет силовая волна. Запахло паленой древесиной, но не было ни криков, ни шума.
– Ты играешь нечестно!
Едва перестало звенеть в ушах, как голос вновь возвестил о своем присутствии. Боруто едва выглянул из-за укрытия и замер. Пара широко раскрытых глаз смотрели на него в упор. Темные круги под глазами и полное отсутствие бровей придавали еще более ужасающий вид странному ребенку, который все же оказался реален.
– Ты лжец, – произнес он, не обращая внимания на сжатый в руке Боруто кунай.
Дождь разошелся по полной, превратившись в настоящий ливень. Одежда прилипла к телу, став второй мешающей кожей, но Узумаки это не волновало. Он едва сдерживал дрожь, пока не мог оторвать взгляда от шарингана в глазах незнакомца. Учиха?.. Какого черта тут делает Учиха?!
Белое кимоно с высоким воротом, подвязанное широким поясом, похожее на то, что носил Мицуки. Зачесанные назад светлые волосы, открывающие широкий лоб. На нем не было протектора и знака деревни, но щитки на предплечьях говорили о том, что он шиноби. А значит он был… нукенином?
И разве все Учиха не погибли когда-то давно?
Затряслись колени. То ли холод, то ли страх перед неизвестностью – Боруто не мог понять. Но все же, он поднялся на ноги, чтобы не казаться испуганным мальчишкой перед ребенком. К тому же, неизвестно, как далеко смог уйти клон с Химавари на руках.
Незнакомец не сводил глаз, стоя почти вплотную. Никаких эмоций не отразилось на его лице.
– Мы с тобой поиграем, – заявил он, пока томоэ медленно закрутились в его глазах.
– Мы все с тобой поиграем, – в унисон ответили вышедшие из укрытий дети, как капля воды похожие на первого.
Ком встал в горле, не давая вздохнуть. Пальцы сильней сжали бесполезный кунай, словно теперь у него мог быть шанс. Их было слишком много на него одного, да и земля предательски стала уходить из-под ног.


Их было пятеро или семеро. Боруто не мог сосчитать. Они то появлялись, то исчезали в проемах пустынных домов. Дождь прекратился, сменившись беззвездной холодной ночью.
– Тебя легко найти! – кричал один, пробегая за самой спиной, касаясь ледяной ладонью основания шеи.
– Ты не прячешься! – говорил тот, что сидел на крыше с ввалившейся черепицей.
– Ты скучный! – повторял тот, что успел отобрать сумку с кунаями.
Боруто чертовски устал, поворачиваясь то влево, то вправо, но не успевая следить за перемещениями чертовых детей. Это были не клоны или какие-то неизвестные техники, не исчезающие от повреждений. А еще они были слишком быстры, чтобы сразиться с тайдзюцу.
Если бы хотели, они давно бы его убили его же оружием, но похоже, это были действительно дети, и все, что они умели – это играть.
– Я устал! – крикнул Боруто всем, не зная к кому обращаться. Он видел выпученные глаза повсюду, следящие за каждым его шагом, и чувствовал себя измотанным. – Заканчивайте!..
Волной пронеслось бормотание, которым заразились мальчишки, так и не решившие, как долго должна продолжаться игра.
– Найди нас!.. Найди! Найди еще раз! – вновь наперебой закричали они, требовательно сужая круг и не собираясь прятаться.
Подобное уже было несколько часов назад, и Боруто уже не верил, что в этот раз игра наконец прекратится. Бетонные стены сомкнулись вокруг потерянного квартала, и бегая от одного конца к другому, он так и не смог найти ворот, через которые попал сюда. Такое чувство, словно это был экспериментальный лабиринт, только подопытной крысой оказался он сам.
– Уже искал! – проскользил по грязи Боруто, окидывая взглядом мальчишек и не зная, когда их стало двенадцать. К которому обращаться, чтобы вести разговор? Кого надо одолеть, чтобы погасить их групповой разум?
– Не всех, – сказал один, и второй продолжил, не слишком-то интересуясь чужим мнением: – Найди старшего брата, и игра закончится.
Боруто нахмурился, попытался сдуть прилипшую прядь с лица, но та так и не двинулась с места. Он чертовски устал и едва ли мог снова обыскивать каждый темный угол в поисках неугомонных братьев. И который из них старший – Узумаки не знал.
– Хорошо, – прикрыв глаза согласился Боруто, чувствуя, что слабая надежда на окончание долгой игры скорее всего столь же призрачная, как и эти дети, разбежавшиеся кто куда.
Ночная темень скрыла их лица. Оставалось надеяться, что это было не зря, и клон с Химавари уже были дома.


Стол снова был накрыт на четверых, но в этот раз не было пустующих тарелок.
– Ммм-м! – вдохнул аромат густого бульона Наруто, предвкушая разваристую лапшу, приготовленную заботливыми руками жены.
Хината смущенно убрала короткую прядь за ухо, смотря на мальчишеское выражение лица супруга. Ради таких моментов, когда вся семья за столом, она и хранила семейный очаг.
Конечно, Химавари шмыгала носом и с трудом сдерживала сонливость, размазывая пальцем на тарелке пюре, но о природе того странного гендзюцу они узнают позже, когда придет ответ от Саске. Во всяком случае, сейчас все было в порядке.
– Итадакимас! – протянул Наруто, сложив руки в привычном жесте, а потом набросился на предложенное блюдо. Это ни шло ни в какое сравнение с той лапшой, что приходилось заваривать на рабочем месте.
Боруто же напротив воротил нос, нанизывая на палочки зеленый лук.
– Поешь, Химавари, – тихо попросила Хината, но та, не поднимая взгляда, отрицательно мотнула головой. Не удивительно, что после такого переохлаждения пропал аппетит.
Комната наполнилась возбужденной речью главы семейства и тихим смехом его жены. Иногда все прерывалось аппетитным чавканьем и звоном пустых тарелок. Нанизанные на палочку кольца лука были куда интересней, чем то, о чем говорил отец. И все же, расслабиться Боруто не мог. А все потому, что сидящая рядом сестра не отрывала взгляда от тарелки с пюре. Ее губы шевелились и, следя за ними, Боруто понял, что говорит Химавари. И от каждого слова его бросало в холодный пот.
– Нет…
Раз, два
Не просто слова.
Три, четыре
Их нет в этом мире.


Боруто споткнулся, но устоял на ногах.
– Нашел! – крикнул он, заметив белое пятно в углу дальней комнаты. Тьма уже не пугала, став тягучей и душной. Тело едва ли слушалось мальчишку, но он продолжал играть в игру. В последний раз, если он найдет старшего.
Дети разбегались, вскрикивали, когда тот их находил, а потом словно из ниоткуда появлялись вновь. Их белые одежды буквально светились в темноте, как и алый огонь за радужкой больших глаз.
– Еще один! – крикнул Боруто, открывая скрипучую дверь на задний двор и находя стоящего посреди заваленного листвой и грязью пруда мальчишку.
Сколько раз он повторил это? Может около тридцати, но ни один из них не собирался останавливать игру.
Бежать пришлось вдоль бетонной стены, чтобы не заблудиться и возможно найти наконец отсюда выход, но потрескавшийся бетон не собирался заканчиваться, замкнувшись в идеальное кольцо.
Дерьмо…
Похоже, надо было найти “старшего”, чтобы закончить игру.


Родители слишком увлеклись друг другом, чтобы заметить, как бледнел Боруто, смотрящий на сестру. Ее стеклянный взгляд, направленный к тарелке, не менялся, а тихий голосок продолжал:


Пять, шесть
У меня для вас весть.


– Нет… – только и смог выдавить Боруто, чувствуя, как слабеет голос. Он не мог поверить, что все было зря.


Боруто осмотрел каждый дом, каждое крыльцо и сарай, но там попадались лишь бледнокожие мальчишки, готовые прятаться снова и снова.
– Это нечестно! – запыхавшись, крикнул Боруто, обращаясь к тем, кто успел спрятаться за остатками дряхлого забора и ждал очередной попытки их найти. – Среди вас нет старшего!.. Эта игра бесполезна!..
Скребли друг о друга голые ветви полысевших деревьев. Падали редкие капли с дырявых крыш. Ни ответа, ни единого голоса надоедливого мальчишки.
Чвакнула влажная земля за самой спиной, и Боруто обернулся, надеясь увидеть приевшегося надоедливого мальчишку, но ему пришлось задрать голову, чтобы увидеть “старшего”.
– Ты проиграл, – спокойно сказал тот, и правый лишенный век глаз наполнился чернотой. Костлявые руки впились в детские плечи, не давая бежать. Закрутились в бессвязном танце глазные яблоки, блестевшие в безлунной ночи.
Впервые за эту ночь Боруто закричал от ужаса, замечая как десятки зрачков уставились на него.


Голос Химавари креп, становясь тихим бормотанием, которое вряд ли слышали Наруто и Хината. Боруто же выронил из рук палочку, не в силах сдержать дрожь в руках.


Семь, восемь
Когда будет осень.


Он чувствовал, как подкатывает к горлу тошнота, как громко отсчитывают секунды часы в гостиной комнате.
– Мам, – тихо позвал Боруто, но его никто не услышал. Зато Химавари не сводила с него пристального взгляда.


Девять, десять
Вас всех повесят.


– Мам! – вскрикнул Боруто и успел вскочить со стула, чтобы с глухим хлопком исчезнуть.
За столом повисла тишина. Не было больше ни смеха, ни бессмысленных разговоров.
– Боруто, – с волнением выдохнула Хината.
– Клон, – виновато произнес Наруто, понимая, что именно он подал плохой пример.
Как ни в чем не бывало моргнула Химавари и сползла с высокого стула на пол. Оправив домашнее платье с вышитым на подоле подсолнухом, она медленно подошла к Хинате, чтобы дернуть ее за рукав.
– Поиграешь со мной завтра?

@темы: Джен, Авторское, Боруто Узумаки, Mystics/Horror, Химавари Узумаки, PG-13, Фанфикшен

---

Разрешение переводчика на перепост получено :)

[Laora]

15.11.2015 в 13:20

Пишет  ryukavai:

Миникомикс "Онсен"

@темы: Наруто Узумаки, Перевод, Джен, Додзинси, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Саске Учиха

---

Разрешение переводчика на перепост получено :)

[Laora]

06.06.2015 в 16:34

Пишет  ryukavai:

Кажется Сарада начала догадываться ...
Мой первый опыт перевода миникомикса хочу, чтобы меня похвалили)))))
На картинку тык и читаем на русском в большом размере. Оригинал вот здесь

@темы: Наруто Узумаки, Перевод, Джен, Додзинси, Сарада Учиха

---

Трейлер "Боруто" ТВ, показанный в конце 500-ой серии "Шиппуудена".

[Laora]

Ожидаем первую серию 5-ого апреля.

@темы: Официальное, Видео

---

Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Наруто Узумаки, Джен, Арт/коллаж, Боруто Узумаки

---

Превью.

[Laora]

+7

(с)

@темы: Наруто Узумаки, Хината Хьюга, Джен, Гет, Сакура Харуно, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Чоучоу Акимичи, Иноджин Яманака, Химавари Узумаки, Шикадай Нара, Мицуки Орочимарович, Саске Учиха

---

Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Джен, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Саске Учиха

---

Мини-додзинси Сарада/Химавари.

[Laora]

Анимированные странички в превью.

Химавари: Тебе, Сарада!

+5 страниц

Сарада: Ах! Мне?!
Химавари: Д-да!
Это нарциссы...
Сарада: Нарциссы?


Химавари: Да! Тетя Сакура упоминала, что они тебе нравятся.
А еще они значат красоту. Их дарят тем, кем восхищаются, чтобы показать, что этот человек единственный... Единственный...
Сарада: Мне нравится!


Сарада: Химавари всегда дарит лучшие подарки!
Химавари: Я р-рада...
Сарада: Но знаешь...


Сарада: Нарциссы - не самые мои любимые цветы.
Химавари: О... значит, нет?
Сарада (краснеет): Мой любимый цветок...


Сарада: ...это Химавари!

(c)

@темы: Перевод, Фемслэш, Додзинси, Сарада Учиха, Химавари Узумаки, G

---

Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Джен, Арт/коллаж, Сарада Учиха, Саске Учиха

---

Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Джен, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Чоучоу Акимичи, Иноджин Яманака, Шикадай Нара, Мицуки Орочимарович, Метал Ли

---

Превью.

[Laora]

(с)

@темы: Наруто Узумаки, Джен, Арт/коллаж, Боруто Узумаки

---

Ученик воина.

[Laora]

Название: Ученик воина
Автор:  Laora
Беты:  Glololo,  Rileniya,  skunsa,  No.5
Фандом: Наруто
Пейринг/Персонажи: Мицуки/Боруто, упоминается Наруто/Саске
Категория: слэш
Размер: мини, 1359 слов
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Предупреждения: первый раз; все персонажи совершеннолетние
Краткое содержание: До Боруто медленно доходит.

Боруто машинально бросил взгляд на свой кулак. Обмотки скрывали страшный шрам — кожу, некогда снятую Ояко Расенганом, как перчатку. Эта рана заживала долго. Сильный ожог, кожа несколько месяцев слезала клочьями, и даже усилия ниндзя-медиков не помогали.

Расплата за жульничество.

Мир отца Боруто был строгим миром. В нем за все приходилось платить, и, наверное, в этом была какая-то справедливость.

До сегодняшнего вечера Боруто верил, что была.

— Чего загрустил, Боруто? — Улыбка давалась Мицуки так же легко, как раньше, в Академии ниндзя. Будто у него всегда было хорошее настроение... или он контролировал свои эмоции на уровне отца Иноджина, бывшего АНБУ. А то и лучше.

У самого Боруто так не получалось.

— Проблемы с бьякуганом? — рассудил Мицуки, присаживаясь на траву рядом. Что ему тут вообще нужно, мрачно подумал Боруто. Неужто не мог найти себе другое место для вечерней тренировки? — У тебя же он только в одном глазу пробудился?

— Так случается, — пробормотал Боруто, — ничего особенного. Я читал, был такой джонин, Кохината Мукаи. Он тоже только в левом глазу бьякуган пробудил. Он привык — и я привыкну.

— Твое тайдзюцу, — Мицуки смотрел внимательными змеиными глазами, — такое же, как у Хьюга. Тебя ведь учила мать? Бьякуган — хорошее подспорье, лучший подарок к совершеннолетию. Должен признать, я даже немного завидую.

И опять эта улыбка — ни тени неприязни во взгляде. Вот ведь прицепился.

— Лучше расскажи, где ты научился проклинающим техникам. — Боруто понадеялся, что на этом разговор закончится — вряд ли Мицуки захочет выдавать ему свои секреты. Они хорошо сработались на миссиях, но не лезли друг другу в душу. — Ими ведь немногие шиноби владели. Члены клана Оцуцуки, например. Редкая способность.

— Режим отшельника тебя не интересует? — Мицуки казался слегка расстроенным. — Знаешь, мои способности... они от природы. Конечно, я оттачивал их, как и ты — свои. Но спрашивать, почему я умею проклинать — все равно что интересоваться причиной, по которой тебе лучше всего даются стихии ветра, воды и молнии.

— Это не одно и то же, — гнул свое Боруто. Бесполезный разговор, пустой. Больше всего ему сейчас хотелось отделаться от пришедшего не ко времени товарища и пострадать в одиночку. — Все шиноби владеют теми или иными стихиями, ты вот тоже. Но не все умеют проклинать. Даже искусство наложения печатей более распространено, чем проклинающие техники.

— Может, во мне есть гены Оцуцуки? — предположил Мицуки. В его глазах появился восхищенный блеск. — С родителя станется. Как знать, вдруг и у меня пробудится бьякуган. Или, — похоже, в голову Мицуки пришла замечательная идея, — может, бьякуган будет у моего сексуального партнера.

Пока Мицуки разглагольствовал, Боруто успел сорвать травинку и сунуть в ее рот. Услышав словосочетание «сексуальный партнер», он этой травинкой благополучно подавился и кашлял минуты две под любопытным взглядом напарника.

— Проблемы на личном фронте? — спросил Мицуки, когда Боруто прокашлялся.

— Не у меня, — открестился Боруто.

— Снова твой отец снимает с отца Сарады перчатки посреди селения? — Мицуки был на диво догадлив.

— Перчатку, — уточнил Боруто. — У него одна.

Судя по высшему пилотажу, который его отец показывал с Саске, перчатки снимать он действительно умел — и делал это так, что никакого порно не нужно было. А попытки ухватить Саске за пустой рукав, иногда увенчивавшиеся успехом!.. А то, что отец повадился с Саске обниматься? По поводу и без повода. Причем клоны отца, судя по всему, желание обниматься разделяли: бывало, они обступали Саске со всех сторон. Выглядело это страшновато.

В общем, любой бы догадался. Любой — но не Боруто. Он, бывший ближе всего к отцу и Саске, понял все только этим вечером, застав их целующимися в траве. Видимо, тренировочная площадка показалась им более надежным укрытием, чем резиденция Хокаге — вздумай они заняться чем-то непристойным у отца в кабинете, Нара Шикамару стал бы ругаться. Отец его побаивался.

А вот Боруто он не боялся совершенно — незачем испытывать страх к тому, кого учишь идти по жизни.

Отец учил Боруто не жульничать — и спокойно изменял маме. Интересно, она знала? Наверное, да. Не зря до возвращения Саске в Коноху его не было ни на одной из фотографий семейства Узумаки, в отличие от того же Гаары.

Может, и само семейство появилось только потому, что Саске уходил из Конохи.

Ложь.

Семейные фотографии оказались ложью, а Боруто — идиотом.

Неприятное чувство.

— Нет ничего плохого в том, что они встречаются.

Боруто вздрогнул. Он уже успел и забыть о Мицуки.

— Ты серьезно?

— Мужчина знает чувствительные точки другого мужчины много лучше, чем женщина. Тем более, для меня пол не имеет большого значения, — сказал Мицуки и улыбнулся.

Эта улыбка неуловимо отличалась от его обычных.

— То есть теоретически ты бы мог переспать со мной? — ляпнул Боруто — и сразу об этом пожалел.

Улыбка Мицуки стала прямо-таки лучезарной.

— Теоретически.

Между ними воцарилось неловкое молчание.

— Ты — ученик воина, Боруто, — наконец не очень понятно объяснил Мицуки. — Для меня было бы честью отдаться тебе — или взять, как пожелаешь.

— Значит, ты и правда лапал меня за зад, когда нес с прошлой миссии на закорках, — подытожил Боруто. — Мне не показалось. Надо было еще тогда засветить тебе в глаз Расенганом.

Мицуки рассмеялся, прикрыв рот длинным рукавом. Холодный змеиный взгляд резко контрастировал с этим беспечным смехом, и Боруто вдруг понял, что краснеет.

— У меня вопрос, — начал он. — Ты можешь вывихнуть собственные суставы, чтобы удлинить конечности при помощи чакры... Других частей тела это тоже касается?

— Хочешь проверить?

— Да, — сказал Боруто, чувствуя в голове подозрительную легкость. С этого чувства начинались все проделки, за которые потом отчитывал отец.

Отец, оказавшийся жуликом похлеще самого Боруто.

Прежде чем Боруто что-либо сообразил, Мицуки повалил его в траву, навис сверху, прижался к губам своими, теплыми, не горячими. Температура змеиного тела, подумал Боруто, хотя мало что понимал в змеях. Это был призыв Саске и Мицуки, и еще — Сарады. Ее к змеям приучил Саске — наматывал ей на руки теплые чешучайтые тела толщиной чуть больше пальца, пока не привыкла. Сарада и Боруто пыталась научить, но он змей опасался.

Похоже, не зря.

— Ты что... — прошипел Боруто — Мицуки времени даром не терял, потянувшись к поясу чужих штанов.

— Ну же, Боруто. Тут совершенно нечего стесняться.

Конечно, нечего. Да пол-Конохи носит розовые боксеры, это вообще такая мода.

«Если он начнет ржать, я его убью», — решил Боруто — и забыл о своем намерении, стоило Мицуки накрыть его пах ладонью. Ощущение было фантастическим — ничего похожего на то, когда дрочишь себе сам. Боруто непроизвольно подбросил бедра навстречу этой по-змеиному теплой руке.

— Не спеши, — шепнул Мицуки, — а то мне придется тебя связать.

Связать!.. Ха. Будто бы Боруто ему позволил.

На следующий поцелуй он ответил, потираясь о бедра Мицуки своими. Тот был уже возбужден, как и сам Боруто... если только это не была призывная змея.

Значит, все прикосновения, на первый взгляд случайные, Боруто и правда не мерещились. Попытки Мицуки невзначай положить руку ему на талию, излишне крепкие объятия... и то, как Мицуки улыбался, стоило Боруто взять его за руку, чтобы отвести в очередное интересное место — вроде игрового центра, открывшегося в Конохе.

Следовало понять раньше. Что поделать, в отношении окружавших его людей Боруто был совершенно слеп. Тоже еще, «ученик воина». Интересно, что Мицуки имел в виду...

Мысль оборвалась протяжным стоном. Боруто не сразу понял — это он так стонет, все потому, что Мицуки вытащил его член из боксеров и принялся поглаживать восхитительно прохладными пальцами.

— Я все гадал, кто тебе нравится, — Мицуки немного сбился с дыхания, но говорил все так же спокойно. — Сарада? Ее отец? Конохамару-сенсей? А может, ты влюблен в собственного отца?

Возбуждаться в ответ на такие предположения было ненормально, но Боруто ничего не мог с собой поделать. Мицуки только усугублял ситуацию, сжав пальцы в кольцо и ритмично двигая ими по его члену.

— Ты мог бы стать АНБУ, охранять его день и ночь, — продолжал Мицуки. — Или тебе больше понравилось бы проводить ночи со мной?

— Заткнись, — посоветовал Боруто, прикрывая глаза ладонью. Ему было стыдно и хорошо.

Как ни странно, Мицуки послушался. Переместился, коснулся напряженного члена Боруто дыханием, потом на пробу лизнул. Боруто задрожал, чувствуя, как мир перед глазами рассыпается, чтобы собраться снова... и тут же спохватился:

— Ты...

Мицуки, по чьему лицу стекала сперма, улыбнулся. Вытерся рукавом:

— Не нужно извиняться.

— Но так... нехорошо, — выдавил Боруто. — Ты тоже...

— Я — тоже, — Мицуки согласился. — Хорошо, что сейчас темно.

Только тут Боруто понял, что вечер успел смениться пусть ясной, но ночью. Мама ждет к ужину. Интересно, что она подумает, если задержится не только отец, но и Боруто?

Если, конечно, мама сама будет дома. Кто знает, вдруг она «задержалась», например, у матери Сарады? Боруто уже ничему бы не удивился.

— Проводить тебя до дома? — задумчиво предложил Мицуки.

— И дверь придержать, — Боруто фыркнул. — Увидимся. И это... спасибо, что ли.

Луна светила достаточно ярко, чтобы рассмотреть на лице Мицуки улыбку.

@темы: Авторское, Боруто Узумаки, Мицуки Орочимарович, PWP, R, Слэш, Фанфикшен

---

Из недр разума.

[Laora]

Название: Из недр разума
Автор:  Laora
Беты:  Rileniya,  Glololo
Фандом: Наруто
Пейринг/Персонажи: Чочо/Сарада; упоминаются Боруто/Сакура, Мицуки/Боруто, Шикадай/Иноджин
Категория: фемслэш, упоминаются гет и слэш
Размер: мини, 1356 слов
Жанр: быт шиноби, флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: по заявке Non-stop fest: Сарада/Чочо. Обе ранены — на миссии или еще как, на усмотрение автора. Поддерживать друг друга морально до прибытия помощи. Бредовые разговоры.
Примечание/Предупреждения: все персонажи совершеннолетние

Кровь расплывалась в воде, как диковинная красная лилия. Сарада смотрела на нее завороженно: это было красиво. Напоминало о фейерверках, которые они ходили смотреть вместе с мамой, в детстве: огненные цветы в безмятежной небесной глади.

— Хватит мокнуть, — пробормотала Чочо, подтягиваясь на руках повыше. — Простудишься.

На траве, там, где она только что лежала, остался темно-красный след, и Сарада подумала: простуда — последнее, о чем сейчас стоит беспокоиться.

— В холодной воде проще, — объяснила.

Чочо не ответила. Закрыв глаза, она тяжело дышала, и обычно шоколадного цвета кожа казалась серой от кровопотери.

— Они скоро придут, — пообещала ей Сарада. Она подала сигнал сразу после того, как Чочо ранили, до того, как задели ее саму. Рана казалась на удивление несерьезной: много крови, но стоило остановить, и почти не болит. Даже странно, что столько вытекло.

Сарада оказалась сильнее, чем сама думала. Вот, Чочо лежит, а она сидит, опустив ноги в воду, и смотрит на кровавые лилии.

Чочо.

Сарада поднялась. Голова кружилась, но кое-как, полуползком, ей удалось добраться до подруги. Повязка, которую они наложили Чочо на скорую руку, не спасает... нужна чакра, хоть немного. Залечить. Отдохнула у ручья, Сарада? Вперед, оправдывай звание дочери «второй Цунадэ».

— Скоро.... А ведь дядюшка Омои предупреждал, — вздохнула Чочо. — И даже чипсов не осталось. С чипсами я бы точно дотерпела.

— О чем он предупреждал? — Чочо правильно делала, что говорила. Пока человек не молчит — он живет, это Сарада знала точно.

— Что на первой же серьезной миссии меня зарежут, как поросенка.

Шутка была несмешной, но Сарада поймала себя на том, что держится за живот, пытаясь подавить неуместный нервный хохот. Нет, скорее, похрюкивание — как у того самого поросенка.

— Дядюшка Омои вообще добрый, — в голосе Чочо прорезались мечтательные нотки. — С детства меня леденцами закармливал, хоть мама и ругалась... Только он мрачный такой. Не представляю, как они с мамой могли быть в одной команде.

Сарада не сообразила, что ответить. Ее руки, вытянутые над животом Чочо, над кое-как перевязанной раной, меленько дрожали. Остановить кровотечение, влить в тело подруги целебную чакру, поделиться собственной жизненной силой...

Никогда раньше исцеление не казалось ей таким тяжелым делом. Непосильным.

— Твои родители ведь из одной команды, Сарада?

Сарада коротко кивнула. Чочо не могла видеть ее кивок, но ей это, похоже, и не требовалось.

— И Седьмой еще с ними был. Вроде как он твою маму любил... Семейное.

— В смысле? — Сарада насторожилась.

— Мне Иноджин рассказал. Он по Конохе часто ходит, рисует... Вот и увидел, как Боруто твоей маме в любви признавался.

— Что?!

— Ты только не убивай его, — попросила Чочо. — Это я тебе так... по большому секрету. А то умру ведь, а ты ничего и не узнаешь.

— Боруто влюблен в мою маму?! — Дрожь в пальцах прошла как по волшебству, сменившись мягким сиянием окутавшей их чакры. Гораздо лучше, но все еще слишком слабо.

— Ага. С детства. Она ему руки перевязывала, когда ранился, по голове трепала... Ваша семья ведь с Узумаки дружит, а у жены Седьмого на Боруто едва времени хватало. У нее же еще дочь. Вот Боруто к твоей матери и привязался.

Сарада повертела в голове эту мысль так и сяк. Память немедленно подбросила несколько подтверждений: вот Боруто следит за их с мамой домом, и следящей за ним в свою очередь Сараде хочется танцевать от счастья — значит, она ему интересна... Вот он жутко краснеет, получив от мамы гири чоко, обязательный шоколад, на Валентинов день. А вот — хмурится, увидев папу Сарады, и немедля напрашивается к нему в ученики. Чтобы превзойти... не своего отца, нет.

Определенно, Чочо не врала.

— Любовь делает человека лучше, — назидательно сказала Чочо. — Если любишь кого-то, ему обязательно нужно признаться, дальше пусть сам решает. Но люди слишком гордые и слишком боятся. Вот признаются они, а им откажут. Или власть над ними заимеют через признание, да такую, что личность разрушится. Но на самом деле это как в холодную воду заходить. Только поначалу страшно. А как окунешься — сразу легче... эй, Сарада.

Держать руки над животом Чочо было непросто — они будто чугунными стали. Так и хотелось опустить.

— Тебе же Боруто нравится?

Нравился, могла бы сказать Сарада. С раннего детства и до самого чунин-экзамена, и еще немножко потом. Тогда, после экзамена, я поняла, что всегда буду значить для него не меньше и не больше, чем товарищ по команде. Как Мицуки. Хотя нет, Мицуки был ближе к Боруто, чем я. Мицуки же парень. И неважно, что с недавнего времени он начал смотреть на Боруто с на редкость голодным видом, так, будто только и мечтал запереть его в клетке с мягкими игрушками и не выпускать даже по праздникам, добавляя хорошую дозу снотворного в еду и питье.

— У меня нет любовного интереса, сто раз тебе говорила, — огрызнулась Сарада. — И хватит этих задушевных «предсмертных» разговоров. Только попробуй умереть сейчас — я тебя воскрешу и опять убью, собственноручно. А с воскрешением Орочимару поможет.

Чочо слегка улыбнулась:

— Это... существо неопределенного пола? Не удивлюсь, если оно еще и на части себя поделить может, как Му-сама, второй цучикаге. Хотела бы я себе такую способность.

— Как у червяка? — Сарада выразительно скривилась. Направлять поток чакры и одновременно поддерживать разговор оказалось легче, чем она думала. — Способности второго мизукаге куда круче. Как его звали, Суйгецу... нет, Суйгецу — это помощник Орочимару. Генгецу, вот! Генгецу Хозуки. Они из одного клана просто. У мизукаге и Джоки Бой, техника бесконечных взрывов, и моллюск Охамагури, который иллюзии вызывает, — красота же.

— А мне бы на летний фестиваль хотелось, — сказала Чочо вдруг. — С тобой.

Пальцы снова подрагивали.

— На... фестиваль?

— Ага. Только подумай, Сарада: жареная кукуруза... яблоки в карамели, — выдохнула Чочо мечтательно. — И фейерверки.

— Вернемся — сходим, — пообещала Сарада. Вслед за руками и голос задрожал, да что такое. — Обязательно.

— Ловлю на слове. Между прочим, Шикадай с Иноджином тоже в такую переделку попадали, как мы с тобой. Меня рядом не было, — объяснила Чочо. — Иноджину тогда крепко досталось. Шикадай его почти на себе донес, а потом они смотрели друг на друга и краснели. Целовались, наверное, — задумчиво предположила.

— Целовались?

— На миссиях обычное дело. Особенно на таких, где оба ранены и жизни висят на волоске. Привязывает, говорят, — Чочо неосторожно пошевелилась и со стоном прижала ладони к животу. — А если не только...

— Не только привязывает? — Сарада не особенно-то и слушала подругу. У нее была своя задача — хоть немного улучшить состояние Чочо. Сделать это оказалось непросто, все же она сама потеряла достаточно крови и ослабела. Перед глазами плыло, поток чакры был неравномерным и помогал как мертвому припарки.

Мертвому. Сарада сжала зубы.

— Не только поцелуй, — сказала Чочо.

Сарада посмотрела на нее. У Чочо были сухие обветренные губы, и, поймав взгляд Сарады, она их облизнула. Потом слабо улыбнулась, показывая, что эти слова не всерьез.

Обычно Сарада бы приложила Чочо как следует — они редко церемонились друг с другом. Но сейчас был другой случай.

Не прерывая исцеления, Сарада наклонилась и коснулась губ Чочо своими — сперва неуверенно, на пробу. Столь целомудренно можно целовать сестру, да и подруги нередко целуются в губы — новомодный обычай. Сарада и Чочо так не поступали никогда. Физически они были друг от друга чуть дальше, чем положено близким друзьям, и Сарада не задумывалась, почему.

Она знала и так.

Губы Чочо, пересохшие, воспаленные, раскрылись ей навстречу. Сарада протолкнула в них язык резким уверенным движением — она не была уверена, что целуется правильно, но это и не особо ее волновало.

Проведя по чужому языку своим, Сарада почувствовала слабый ответ. Во рту Чочо было горячее, чем она ожидала, Чочо вообще была очень горячей — наверное, у нее начинался жар. Воспаление?

Нет. Это был другой жар, сродни тому, который зародился в Сараде во время их бесконечного поцелуя. Тело стало легким, будто больше не тревожили раны, сердце билось как сумасшедшее напротив такого же неспокойного сердца Чочо. В какой-то момент Сарада почувствовала, что задыхается...

А потом чакра хлынула из ее рук сплошным потоком, именно так, как должно было быть с самого начала, даже быстрее, лучше, мама бы и та похвалила наверняка.

Сарада еще успела подумать об этом, прежде чем Чочо сжала ее предплечья и повалила в траву, сама оказавшись сверху, а потом облапила с непринужденностью оголодавшего медведя.

— Чувствую себя гораздо лучше, — сообщила она, не обращая внимания на то, как пылают щеки Сарады. — Теперь давай спать. А с тем, что после поцелуя, потом продолжим.

Сарада попыталась было возразить, но Чочо была такой теплой, да и усталость после успешного исцеления не заставила себя ждать. Глаза начали смыкаться, и меньше чем через минуту Сарада уже спала. В объятиях подруги она чувствовала себя в большей безопасности, чем дома.

Такими их и застали АНБУ, явившиеся на условный сигнал получасом позже, — безмятежно спящими.

@темы: Hurt/comfort, Гет, Авторское, Фемслэш, Non-stop fest, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Чоучоу Акимичи, Иноджин Яманака, Шикадай Нара, Мицуки Орочимарович, Слэш, Fluff, PG-13, Фанфикшен

---

Без превью.

[Laora]

+5

(с)

@темы: Наруто Узумаки, Джен, Гет, Сакура Харуно, Арт/коллаж, Боруто Узумаки, Сарада Учиха, Химавари Узумаки, Мицуки Орочимарович, Саске Учиха